Витязь специального назначения

 --А ведь эта хищница маленькая где-то права, -- задумчиво произнёс тот, -- начнут бабы шарахаться и положат их. Не всех, конечно, но многих. А детишек и подавно пере­давят.

 --Рассказывай, как ты это планируешь, -- сурово сдвинул брови Акела, -- если хоть в одном месте слабину почую, под стражей у меня домой поедешь и под замком просидишь до конца операции. А её обязательно почую, будь уверена,

 --Мне сейчас, как раньше, тайком пробираться не надо. Оденусь как обычная полонянка и наткнусь нечаянно на их стражу. Они меня сами к этим бабам засунут.

 --А что они перед этим с тобой сделают? -- в голосе Акелы отчётливо звякнул металл.

 --Во-первых, -- спокойно ответила кнезинка, -- кто на меня, дурнушку, позарится? Эти узкоглазые любят рослых, русоволосых и пышнотелых. А если и позарится какой убогий -- не смертельно. Не стоит моя девичья честь стольких жизней, там ведь и ребятишки ещё.

 --Что скажешь, Борисыч? -- видно было, что Барс взвешивает.

 --Да пусть идёт, она права. А убить в нашей операции любого могут, если зевнёт. Её в том числе.

 Он положил тяжёлые ладони на кажущиеся хрупкими плечи.

 --Постарайся не подставиться, а то мы будем очень жалеть.

 Девчонка спокойно глянула.

 --Не подставлюсь. Мужика обмануть легче, чем дитё малое. А уж этих сынов степей...

 И, повернувшись, спокойно стали спускаться вниз.

 --Нет, ты понял? -- Барс оторопело глядел то на друга, то вслед наглой девке, -- ...легче, чем дитё малое?

 --А ты скажи "сама дура, твою мать" и сразу полегчает, -- Акела засмеялся, -- в чём-то она права. Главное, чтобы у неё теория с практикой совпала.

 --Дай Бог.

 ...Утро выдалось зябким, обувь и одежда намокли от росы, курить хотелось смертельно. Одно слава Богу -- тумана не было. Минут пятнадцать назад прилетели Андрей с Василием с новостью. "Кызбеки строятся в колонны!". Барс спрыгнул с ковра, Васька помчался дальше, чтобы известить Клима, который отвечал за горную дорогу. Началось... Всё существо, казалось, собралось в один тугой комок, сплетённый из зрения и слуха.

 Дорога, лежащая перед ними, была пока пустой, там и сям поблескивали на ней в лучах встающего солнца мокрые от росы камешки. С веток на землю падали тяжёлые капли и больше ни шороха, ни звука. И звери и птицы дня три, как покинули этот лес. Тишина стояла неестественная, как в доме с покойником.

 Прошло около часа, пока ушей коснулся какой-то далёкий неясный шум. Когда движутся даже не сотни, а тысячи всадников, невозможно различить отдельного стука копыт. Бесконечно тянулись на фоне этого нарастающего тяжёлого шороха идущих шагом множества коней тяжёлые, как валуны, минуты. Из-за поворота, наконец, показались первые всадники. Они насторожённо крутили головами. Видно было, что эта тишина тоже давит на них своей непонятностью и неизвестностью, ждущей впереди.

 --Без разведки решил обойтись, -- тихо шепнул Акела замершему рядом Барсу, -- одним дозором.

 --А на хера она ему нужна? Такая масса сзади ползёт.

 Голова колонны показалась, когда дозор проехал мимо уже метров пятьдесят. Ё-моё.... Две средние колонны состояли из воинов, а по краям пешком шли полонянки. Кто прижимал к себе грудного ребёнка, кто вёл за ручку малыша постарше. Некоторые шли одни. Всё, что на них было одето, давно превратилось в серое рваньё. Босые, покрытые дорожной пылью, со сбитыми о камни ногами. Грязные, измождённые голодом, лица с ввалившимися щеками, давно не мытые и не чёсанные волосы, младенцы, завёрнутые в грязное тряпьё. Они даже не плакали.

 Такое бывает, когда человек уже ничего не боится в этом мире. Когда всё, его он боялся, с ним уже случилось, а потом и то, чего он даже боялся бояться. В итоге человек уже умер, хотя продолжает, вроде бы, ходить и говорить. Пробившую его сердце стрелу он примет как счастливое избавление.

 Они внимательно вглядывались в эти лишённые искры жизни лица, надеясь увидеть среди них Ласку. Тщетно. Неужели попалась? Закрыт женщинами и детьми был только передовой отряд человек в сто. Собственно войско показалось из-за поворота ещё метров через пятьдесят. Ай, спасибо тебе, хан! Хоть в чём-то потрафил, сволочь. У группы отсечения задача сильно облегчилась. Теперь, когда диспозиция ясна, в путь.

 Они с Барсом продвигались по лесу, скользя между деревьев, не упуская из виду передовую колонну. По дороге отдавали распоряжения командирам групп: услышав первый взрыв, взрывать всё к чёртовой матери, на дорогу не высовываться, сунувшихся в чащу добивать без пощады.

 Путь был не близкий и не лёгкий, но оба никакого утомления не ощущали. В какой-то степени из-за того, что оба были довольно выносливы, но, большей частью, из-за бур­лящего в жилах адреналина. Потом будут и трясущиеся от напряжения руки и ломящая тело усталость, но всё это -- потом! Сейчас их вел древний инстинкт бойца и они сколь­зили вдоль дороги бесшумными, не знающими усталости и смертельно опасными тенями.