Витязь специального назначения

 ...К вечеру этого дня до села УгСльного они добрались без приключений. Сельская окраина, согласно давней традиции, встретила их собачьим лаем. Стая собак старательно делала панику, изображая, что они отрабатывают регулярно выдаваемые им объедки. Вьючные лошади, уважая их труд, фыркали, делая вид, что принимают всё это безобразие всерьёз.

 Усталые люди, не опускаясь до подобных пошлостей, просто шагали по улице мимо бревенчатых изб. Скрипели колодезные журавли, мелькали бабьи платки, мужики обтёсывали брёвна. Усталые косари возвращались с поля, бродили телята -- весь жила своей обыденной жизнью, не тратя на путников внимания зря.

 Трактир назывался "Поющая птица". На улице уже смеркалось. Изнутри слышался задорный молодой голос, распевающий какую-то песню. Прислушавшись, друзья разобрали слова.

 ...И, как ты не берегися от острога и сумы,

 Избежать их не сумели даже светлые умы.

 Опыт горем прирастает, лишь страдая и греша,

 И становится светлее наша русская душа...

 Друзья удивлённо переглянулись - философские, однако, вещи выдаёт эта "птица". Прямо бардовский уровень с поправкой, конечно, на здешний менталитет. Даже мелодия похожа на "Балладу о Робине Гуде" Высоцкого. Что ни говори, Русь талантами никогда не обеднеет, даже в параллельном пространстве. Интересно, были ли подобные баллады в нашем прошлом? Кроме протяжных хоровых песен да былин в стиле медленного рэпа, вроде бы, нет. А может, просто потерялись в веках, не такое забывать умудрялись...

 В трактире было тепло, пахло жареным мясом и какими-то специями. Столы были заполнены примерно на треть. Акела привычно огляделся, оценивая обстановку. Пьяных за столами практически нет, хотя и видно, что о "сухом законе" тут и слыхом не слыхали. Пару столов занимает компания вроде их самих, несколько явно местных жителей. За стойкой здоровенный бородатый мужик, с таким не забалуешь. Да и охранник у входа не хилый дядька. Не вставая из-за стола, цепко окинул вошедших взглядом и снова уставил рассеянный взгляд в сторону певца.

 ...Кто в свином хлеву родился,

 Кто под княжеским плащом,

 Всё едино породнился

 Со стрелой и кистенём.

 Ты прости меня, невеста,

 Не ругай, старушка-мать,

 Уж такая, видно, доля,

 В "зернь" со смертью поиграть...

 Акела, придвигая к себе миску с чем-то вкусно пахнущим, внимательно посмотрел на поющего. Молодой светловолосый мужик, чуть скуластое лицо, светлые глаза просто­душно глядят из-под низких выцветших бровей. Не слишком-то высок, но, как говорится, скроен ладно. Если судить по тому, как он приплясывал слегка, распевая под гусли, силён и вёрток. Слишком силён и слишком вёрток для бродячего певуна. Такая динамика движений бывает у хороших боевиков.

 Случается, что и бродячие менестрели бывают хорошими рубаками, но это, скорее, исключение из общего правила, а нормального охранника вот такие вот аномалии и должны настораживать.

 --Василич, -- тихо сказал он Барсу, который, казалось, поглощён исключительно обгладыванием аппетитной свиной ножки, -- обрати внимание на этого акына.

 --И смотреть на него нечего, -- отозвался Барс, не поднимая глаз от чашки, -- разбойник, скорее всего. Здесь бывает редко, хотя и не впервые. "Телок" у дверей, заметь, прямо на него не пялится, но и из поля зрения не выпускает, матёрый дядька.

 --Надо наших предупредить.

 --Конечно, но здесь-то нам вряд ли что-нибудь угрожает. Вот когда утром поедем...

 --Понял.

 Певец же, тем временем, устав, видимо, музицировать, пил брагу за соседним столом, исподволь бросая взгляды на юную Смышлёну, сидевшую рядом с отцом. Та, заметив, разумеется, такое к себе внимание, старательно "не замечая" взгляда музыканта, тренировалась в женском косоглазии. Акела тихонько улыбнулся. Двигайся в любую сторону пространственно-временного континуума, женщине везде женщина.

 Засиживаться за столами ни у кого желания не было - все устали, как ездовые собаки. Заняв выделенные наверху две комнаты, - поменьше для Жилы с дочерью и побольше для охраны, все, кроме вахтенного, завалились спать.

 Утром купец, наскоро перекусив, в сопровождении Мыся и Околела отправился на "стрелку" с лошадиным барышником. За завтраком Акела обратил внимание, что вчераш­него барда в зале не видать.

 --Хозяин,-- обратился он к трактирщику, -- А где певец давешний, спит, что ли, ещё?

 --Он уж на девятой версте, -- усмехнулся тот, -- волка ноги кормят.

 --А я думал, что он здешний, -- "простодушно" удивился Барс.

 --Да нет, -- острый взгляд трактирщика проявил внимание к любопытным, -- бывает он тут редко, долго не задерживается, но плохого за ним, вроде, не замечено.

 --Спасибо, хозяин, не сердись за любопытство, в дороге, оно, сам знаешь...

 --Оно, конечно, -- вежливо согласился тот и переключился на других посетителей. В это время объявились отсутствующие. Купец, оглядев своё воинство, махнул рукой, да­вая команду на выход.