Витязь специального назначения

 --Посмотрите - колодец, где лестница проходит, имеет один выход. Так?

 --Так, -- в один голос ответили все трое.

 --Если здесь костёр разложить, дым куда пойдёт?

 --Ну, вверх, конечно, - пожал плечами Берендей, -- а, орков хочешь выкурить? А нам от этого какой прок? Будут на улице ждать, пока дым пройдёт.

 --А что твои братья эльфы сделают, когда увидят густой дым на краю заповедного леса?

 Берендей с гномом вытаращили глаза, потом разразились громким хохотом, хлопая Акелу по плечам. Барс, прищурив глаза, растянул губы в ехидной улыбке.

 --Борисыч...

 --Андрей Васильевич, отстань, зараза, не знаю я, почему не богатый. По идее, должен бы быть, а вот поди ж ты...

 А потом началась каторжная работа. Впоследствии Акела с Барсом не могли с уверенностью сказать, - что было тяжелее, завалить тролля или перетаскать такую прорву угля? Одно, несомненно, стоило другого. Дорин, достав из своего мешка кирку, крушил горючий камень, а они втроём таскали его в заплечных мешках. Когда была насыпана куча около тонны, гном посчитал, что этого будет достаточно.

 --Ф-фу, оскалив белые зубы на чёрном лице, выдохнул Берендей, -- где ж это видано, чтобы царь таскал на своём горбу мешки с углём, как простой угольщик? Слава Творцу, хоть придворные не видят.

 --Ну, а то, что тебя твои сородичи из Древнего Леса чумазым увидят, тебя уже не волнует? - подначил монарха Барс. Тот было дёрнулся, но потом рассмеялся и махнул рукой.

 --Сойдёт. Когда Царь Берендей изволит совершать подвиг, ему никто не указ.

 --Наш человек, -- хмыкнул Акела, помогая Дорину развести огонь. К выходу потянулся сначала робкий серый дымок, потом, набирая силу, он становился всё гуще и чернее.

 Сверху послышались удивлённые гортанные возгласы и глумливый хохот с какими-то выкриками. Люди не поняли ничего, но, судя по злорадному выражению лиц Царя и гнома, там бурно обсуждалась их умственная отсталость. Ну-ну.

 Вся эта какофония очень быстро сменилась чиханием, кашлем и ругательствами. Люди понимающе оскалились друг другу. Уж для чего другого, а для мата русскому человеку переводчик не требовался. Чай, тоже часть нашей национальной культуры. Голоса орков, удаляясь, наконец смолкли. Оставалось только ждать. Так прошло часа полтора.

 Наконец сверху послышался шум, крики. Сверху одно за другим шлёпнулось два орочьих тела, буквально утыканных белопёрыми стрелами.

 "Мы обошли за вечер все пивные,
 но нигде не пили больше трёх кружек".
 Ярослав Гашек
 "Приключения бравого солдата Швейка"

Глава 6. В гостях хорошо, а дома нету

 --Эльфы! - завопил Дорин, а Берендей, сложив ладони раструбом у рта, стал кричать что-то на очень певучем, мелодичном языке. Гном, тем временем, вылил воду из своей баклаги на горящие остатки угля, отскочил от шипящей струи пара. Люди последовали его примеру. В это время сверху Царю что-то ответили.

 --Пошли! - махнул он рукой и стал подниматься по лестнице. Спутники потащились следом.

 Эльфы встретили их в пещере, играющей роль тамбура. Берендей дружески обнялся с ними, объясняя что-то на том же, хрустально звенящем языке. Эльфы склонились в дружеском поклоне. Потом один из них, видимо, старший, что-то коротко ему сказал.

 --Вам нужно завязать глаза, чтобы после подземелья Солнце их не ослепило. Они просят не считать это за обиду или недоверие.

 --Переведите, Ваше Величество, что мы тоже считаем эту предосторожность нелишней. За обиду мы её не почитаем, -- церемонно ответил Акела.

 Глаза Берендея смеялись, когда он столь же церемонно переводил собрату витиеватую фразу. Гном, хмурясь, сказал им что-то. Старший эльф насмешливо ему ответил, Бе­рендей засмеялся и хлопнул Дорина по плечу, потом, улыбаясь, пояснил уже по-русски: "Гном надулся - моим, мол, глазам повязка не нужна. А Элгард в ответ: "а тебе её никто и не предлагает". И скорчил Дорину гримасу. Тот только хмыкнул и задрал выше бороду. Повинуясь знаку Элгарда, двое эльфов завязали людям глаза тёмной полупрозрачной шёлковой лентой. Затем, осторожно поддерживая под руки, повели к выходу.

 Свежий морозный воздух ударил в лицо, заскрипел снег под ногами. Их осторожно свели по берегу, метров пятьсот-шестьсот они шли по ровному льду, лишь припорошён­ному снегом, затем дорога вновь пошла вверх. Это был уже противоположный берег. Пройдя метров сто пятьдесят, люди вдруг почувствовали под ногами не снег, а упругий травяной покров. В лицо повеял тёплый ветерок, несущий медвяный аромат луга и запах разогретой солнцем сосны. Однако!