Витязь. Тенета тьмы

Червень приосанился, а Аэктанн, которому, очевидно, нездоровилось, угрюмо отколупывал от себя крошки хитина.

– Эльфов два, – робко выговорил карлик. – Так, может, и мне получится чуть подрасти? Чуть подрасти, ну совсем?

Аэктанн наконец выдрал из головы ставший ненужным глаз, бросил его на дорогу и уставился оставшимися четырьмя на Червеня. Как показалось тому, злобно. Горбуна передернуло.

– Я голоден, – хрипло сказал паук. – Делайте скорее. Я устал. Мне трудно совладать. Надо есть.

Укротить стремительно меняющееся под воздействием магии тело было и впрямь трудно. Все лапы сделались разной длины, на одной вроде прорезались едва наметившиеся пальцы с черными ногтями. Глаза, по два с каждой стороны, теперь были прикрыты чем-то вроде надбровных дуг. Ядовитые щетинки отпадали вместе с кусками панциря, из которого росли.

– Тебе нужен плащ и лошадь, – жалостливо сказал Мрир. – Ты стал больше, и мой конь не увезет нас так же быстро, как ранее. Сейчас мы добудем все это. Вы добудете.

Тончайшая, незримая нить поперек дороги, натянутая заранее, едва заметно взблеснула в лучах закатного солнца, поднимаясь от земли, и лошади, скачущие вровень, единым движением кувырнулись вверх тормашками. Всадники откатились в разные стороны – не расшиблись, но… острая, острая рыбья кость пробила шею Феррена до того, как он смог вскочить, и горячая кровь выхлестнулась фонтаном.

Зато Иргиль Ключник был уже на ногах. В узком черном кафтане, с обнаженным тонким и длинным мечом, он двигался быстро и ловко.

Но противников не было.

Лошадь Феррена сломала ноги и билась на земле, жеребец Иргиля вскочил и отряхивался, храпя и шарахаясь. Вне всякого сомнения, тут были враги, но Иргиль не видел их, рывками поворачиваясь влево и вправо, и лишь следил краем глаза за тягучей алой лужей, расползающейся вокруг шеи Феррена.

Магия!

Что-то надвигалось вместе с вечерним туманом – взвесь, порошок, парящий в воздухе; Иргиль вдохнул раз, два, и, закрывая рукавом лицо, неверно попятился в сторону, а затем повернулся и бегом побежал прочь, узнав отраву.

– Этот ушел, – раздраженно выговорил Аэктанн. – Ушел!

– Иргиль не убежит далеко, – легко произнес Мрир. – Пока возьмем тело Феррена… его жизнь, кровь, мозг. Возьмем плащ Иргиля – его конь почует знакомый запах и примет тебя.

– Добренький господин знает их всех?

Аэктанн жрал мозги погибшей лошади, неопрятно чавкая, а Червень тащил к нему Феррена за ноги.

– Знает их по именам?

– Конечно, – задумчиво сказал Мрир. – Я знаю их всех. Эльфов. Сложно не знать, когда живешь рядом с ними так долго. Мы должны торопиться, нам некогда преследовать Иргиля. Он отравлен и погибнет сам. А мы должны торопиться, пока сердце Феррена еще бьется. Скоро Аэктанн получит тело и силу, которых достоин.

– А назовем мы его – Лед Зеппелин! – радостно сказал Котяра.

Ольва просияла, и ее ладошка звонко шлепнула по мягкой орочьей лапище.

Дирижабль готовился полететь. Наконец-то удалось разобраться с паровой установкой, и овальная громадина высилась над внутренними арками лесного дворца и его древними деревьями.

Заходил Эйтар. Увидел привычную суету, в эпицентре которой теперь был громадный серошкурый орк.

«Не полетит», – сказал одними губами.

Котяра принялся охотно и обстоятельно рассказывать, что разумеется, р-разумеется, не полетит, но в отсутствие Оллантайра непременно надо чем-то заняться, и почему бы, вот, не дирижаблем – раз он не полетит…

Эльф не дослушал.

– Не полетит. Но когда будете пробовать, я буду с вами внутри корзинки. – И ушел.

Гном с восторгом воспринял идею червячной передачи и приговаривал, что если бы в подгорном царстве имелись подобные устройства, то они, дверги, сейчас были бы богатейшей расой Эалы, и всякие там выпендрежные эльфы не посмели бы…

Выпендрежный эльф Даниил Анариндил со смехом отвечал, что своим умом до такого новшества дверги не додумались, а посему пока есть так, как есть. Его сестрица с восхищением смотрела на Котяру, и орк, наконец-то вернувшийся в комфортное ему пространство принятия и обожания, таял, мурчал и чуть смущался, что лишь добавляло ему обаяния.

– Это ты замечательно пр-ридумала, – говорил он Ольве. – И я замечательно пр-ридумал. Сверху паукам нас не достать, так что прилетим прямехонько к Мастеру. Я вас познакомлю, он тебе понр-равится!

– Мне уже. – Ольва азартно копошилась плечом к плечу с Трорином, подавала ключи, которыми тот в который раз подтягивал винты, проверял крепления. – К драконам у меня, Дима, особенное отношение.

– Да он не дракон вовсе, – отмахивался орк. – Вообще он инопланетянин. Но иногда так жжет… в Новокосино за своего признали бы. Или в Бутово. В Южном.

И снова затягивали, проверяли, крепили, тянули болты, вязали мудреные узлы. Котов настоял, что в оболочке следует сделать несколько клапанов для сброса избыточного давления. Потом перешли к регулировке хвостового оперения.

– С ор-риентацией разобраться надо, – с неописуемым выражением умильной морды отмечал орк, и эльфиниты не понимали, почему их матушка весело прыскает в забранный гномской огнеупорной перчаткой кулачок.