Витязь. Тенета тьмы

— Все кончено, — с отвращением выговорил Мастер Войны. — Догадайся они разбежаться раньше, этому миру пришел бы конец. Дальше бластеры, м-матерь Ольва. Зачистка. Эта корабль почти мертва.

Даниил восхищенно сжал свое оружие.

Транспорт триумфально опустился на пепелище. Температура плазмы дюз была настолько высокой, что от пауков не оставалось ничего, лишь прах и копоть. В суете и вовсе забывшие о Лантире, изолированном в бортовой гибернационной капсуле, космонавты выбежали наружу — Алинка в полевом хаки, Ольва в рабочем комбинезоне с ладно утянутой талией, Иргиль в узком черном кафтане, Даня в одежде принца эльфов… и Мастер Войны в лучшем шелковом платье Ольвы Льюэнь, дайны Тенистой Пущи, с длинным струящимся подолом и такими же рукавами и золотой шнуровкой.

К высадившейся группе бросились обезумевшие немногочисленные уцелевшие в этой части поля боя пауки… и всадники, оправившие напуганных лошадей — Оллантайр, Тайтингиль, Котик.

И позолоченное чудовище с Даэмаром верхом.

Ольва с пафосом подняла оружие и расстреляла пару улепетывающих врагов.

Оллантайр охнул, превратился в безмолвный восклицательный знак и бросился к жене, резко вложив клинки в ножны.

Мастер Войны, сухо ответив на жаркие объятия Котова, кубарем скатившегося с Винни Пуха, сунул ему и Тайтингилю по настроенному бластеру.

— У дракона всегда есть огонь, — и сверкнул мелкими острыми зубами, наставив оружие на Эстайна, поднявшегося на четыре задние лапы.

Паук с бляхой дайны Ольвы стоял как-то особенно неподвижно и почтительно, поджав конечности под головогрудь, показывая максимально мирные намерения.

— Как ты могла! — громыхал тем временем Оллантайр, прижимая Ольву. — Анариндил! И ты! Где Йуллийель?!

— Йул осталась с Марусей, — задавленно шипела Ольва Льюэнь, размазанная силой любви по узорному нагруднику. — В Моруме. Она…

— Дайн, — вклинился Иргиль, — я выполнил твой приказ и передал весть Виленору, но…

— Как ты могла!

— Я…

— Но на обратном пути…

— В следующий раз я оставлю тебя во дворце в наручниках! Анариндил! И тебя!

— Дайн, маг Мрир…

— Не послушаться меня в таком деле!

— Отпусти, ты весь в крови и яде… щеку жжет…

— Маг Мрир предатель! Он переметнулся на сторону, противопоставленную дыханию Сотворителя, — почти простонал Иргиль.

Мастер Войны оскалился, не сводя оружия с Эстайна.

— Здравствуй, отец, — медленно и очень тихо сказал паук.

Даэмар, не отходящий ни на шаг, положил ладонь на страшную голову покрытого сусальным золотом чудовища.

Тайтингиль, стоявший чуть поодаль, взвешивал в руках тяжесть незнакомого оружия — и вспоминал.

Когда второй или третий язык пламени лег на середину долины, с пауками случилось странное.

Сперва они вдруг забегали кругами, хаотично прыгая на врага, как будто забыв, зачем собирались это делать; сила, которая управляла ими и вызывала новые орды дремлющих в яйцах чудовищ, исчезла, и теперь по большей части это были просто неразумные создания. Они все еще жаждали плоти, чужих мыслящих голов, но более того они жаждали жить. Теперь огонь словно не только обжигал и уничтожал, но и пугал их нестерпимо. Дети Цемры бросились врассыпную, забыв о бое и об эльфах, двергах, гоблинах, орках, быкоглавах… Их рубили и кололи, некоторые пауки все еще кидались на противника, пытаясь впиться жвалами в лица — но по большей части они просто бежали.

— Их командир велел отступать? — пробормотал Оллантайр, пытаясь понять происходящее. — Из-за этого… дракона?

— Дайн, — выговорил Тайтингиль, — скорее всего, их командир избрал иную задачу в этом бою. И… как ты думаешь, кто обладает достаточной мощью в Эале, чтобы управлять всем… этим?

Повелитель Тенистой Пущи смахнул паука с края скалы и неторопливо выговорил:

— Не может быть.