Витязи морей

Был торжественный день — 10 июня 1827 года, — когда из Кронштадта вышла русская эскадра адмирала Сенявина в заграничное плавание. Флаг Сенявина вился на семидесятичетырехпушечном корабле «Азов», на котором находился также и младший флагман Сенявина — контр-адмирал граф Гейден; командиром «Азова» был капитан 1 ранга Лазарев, в числе младших офицеров которого состояли: лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и исполнявший офицерские обязанности гардемарин Истомин. Так, случайно или нет, на борту «Азова», шедшего к Портсмуту, сошлись носители шести имен, прочно вошедших в историю русского флота: Сенявин, Гейден, Лазарев, Нахимов, Корнилов, Истомин — целое созвездие героев!

Эскадра старого флотоводца Сенявина по прибытии в Портсмут должна была выделить часть судов под командой Гейдена для действий в Архипелаге против турок и на стороне Греции, которая вела в это время с Турцией войну за свое освобождение из-под ее власти. Для этой же цели — помощи грекам — в Архипелаг собрались идти и эскадры англичан и французов, как это было заранее обусловлено трактатами: встревоженные намерением Николая I самостоятельно действовать против Турции, Лондон и Париж предложили ему совместно помочь грекам, как христианскому народу, угнетенному магометанами, имея в то же время своей целью помешать России сделать какие-либо завоевания в Турции.

Четыре корабля было у контр-адмирала Гейдена, четыре фрегата и два брига: и по составу судов и по числу орудий на них русская эскадра была сильнее каждой из эскадр-союзниц, но тем не менее общее командование объединенными вблизи небольшого греческого порта Наварин тремя эскадрами принял на себя английский вице-адмирал лорд Кодрингтон, как старший в чине.

В обширной и удобной Наваринской бухте стоял в это время тоже объединенный турецко-египетский флот, опираясь на который действовал против греков на суше Ибрагим-паша, оттоманский главнокомандующий.

Ибрагим-паша имел основания не придавать очень большого значения требованиям адмиралов союзных эскадр прекратить действия против греков: во-первых, у союзников не было транспортов с десантной армией, а у него здесь, в Морее, была высажена армия в 25 тысяч человек; во-вторых, его военный флот по количеству судов и орудий значительно превосходил флот союзников; в-третьих, он находился еще и под прикрытием сильных береговых батарей.

Турецкий главнокомандующий объединенными сухопутно-морскими силами не думал даже, что европейские адмиралы отважатся на него напасть, и все-таки знаменитое Наваринское сражение, как известно, привело к полному разгрому и почти полному уничтожению всего турецко-египетского флота.

Четырем русским линейным кораблям пришлось в этом бою занять по диспозиции центральное место в изогнутой подковой линии союзных судов; они приняли на себя наиболее яростный огонь противника, они же и проявили самую высокую доблесть. Однако и среди них выделился в этом отношении «Азов», командир которого, Лазарев, с неизменной трубой в руках, чувствовал себя совершенно спокойно среди самого горячего боя — горячего даже и в буквальном смысле: как доменщики, матросы окачивались водою, и около них не только дым из орудий, но еще и густой пар стоял, как в бане.

При большом превосходстве флота противника на долю «Азова» пришлось ни мало ни много как пять судов: вице-адмиральский фрегат, еще два фрегата, корвет и, наконец, большой линейный корабль. Последний был загнан «Азовом» на мель, где и взорван, вице-адмиральский фрегат тоже был уничтожен огнем, а корвет и остальные фрегаты затонули под залпами батареи, которой руководил Нахимов.

Нужно сказать еще, что бой уже начался, когда «Азов», шедший во главе русской эскадры, занимал отведенное ему по диспозиции место, так что идти приходилось в сплошном дыму, под выстрелами и береговых орудий и судовых, идти, при этом не отвечая на выстрелы, найти свое место, стать на якорь, свернуть паруса и только после всего этого открыть огонь.

Искусным маневрированием в чрезвычайно трудных условиях Лазарев снискал восторженную похвалу англичан и французов, не меньшую, чем действиями своей команды в бою, когда «Азову» нужно было еще и выручать соседний английский корабль «Альбион», который нашел сильного соперника в восьмидесятипушечном турецком корабле.

Турки вообще в этом сражении дрались отчаянно храбро; они даже закалывали себя кинжалами, когда им грозил плен, или тонули вместе со своими судами, не делая попыток спастись вплавь, хотя берег был близко. Они не хотели даже и верить в возможность поражения — это был достойный противник.

Тем длиннее оказался список их потерь. Из 66 военных судов уничтожено было 50; из 20 тысяч экипажа погибло до 7 тысяч человек… Зато и «Азов» мог гордиться тем, что, сражаясь с пятью судами противника, он понес и наибольшие во всем соединенном флоте потери: у него не осталось ни одной целой мачты, а в корпусе судна насчитано было 153 пробоины!