Витязи морей

За отличие в этом бою 8 октября 1827 года Лазарев, который был не только командиром «Азова», но и начальником штаба русской эскадры, произведен был в контр-адмиралы. Во время русско-турецкой войны 1828–1829 годов Лазарев продолжал оставаться в Архипелаге, участвовал в блокаде Дарданелл, а по окончании этой войны привел эскадру из десяти судов в Кронштадт.

Теперь он был признанно выдающимся моряком, и его не только включили в образованный в следующем году комитет, который был занят, между прочим, вопросами о формировании Черноморского флота, но он сам, показавший на заседаниях этого комитета объем своих знаний и интересов в морском деле, назначен был начальником штаба Черноморского флота.

И первое, что ему пришлось выполнить на новом месте службы, было предприятие, казалось бы, совершенно непредвиденное всем ходом русской истории и тем не менее политически вполне объяснимое: вчерашний противник турецкого султана, Николай I вздумал прийти к нему на помощь, чуть только зашатался его престол под натиском восставшего египетского паши Мехмета-Али.

Конечно, Николай предлагал свою помощь не ради прекрасных глаз султана: это был неплохо обдуманный политический шаг, которым при удаче можно было бы достичь того же, чего не пришлось добиться в результате весьма кровопролитной и дорого обошедшейся войны с Турцией: во время нее Россия потеряла одними умершими от эпидемических болезней около ста тысяч человек — целую армию!

В египетских войсках, которыми командовал Ибрагим-паша, сын Мехмета-Али, было много французских офицеров, а штаб Ибрагима почти целиком состоял из них, и это было одной из причин победоносного продвижения египетских войск по Малой Азии к Босфору и грозило султану захватом Константинополя. Но тот же самый захват Константинополя русскими войсками мерещился султану в помощи, предлагавшейся Николаем, поэтому он отказывался от нее до наступления момента последней крайности.

Момент этот наступил, и в Босфор вошла первая черноморская эскадра под командой Лазарева, а с транспортов в два приема высадилось на берега Босфора десять тысяч русской пехоты. Это было в феврале 1833 года.

Вслед за эскадрой Лазарева явились на защиту Константинополя еще две эскадры из состава Черноморского флота, которые поступили под общее командование Лазарева, произведенного в вице-адмиралы. К нему же перешло и главное начальство над десантным отрядом, поэтому он и вел себя и при дворе султана и в столице Турции как полномочный представитель России.

Так как воды Босфора покрылись многочисленными русскими судами, а высоты по обоим берегам забелелись от палаток расположившихся на них русских солдат и, кроме того, довольно значительный отряд под начальством генерала Киселева продвигался к столице султана сухим путем через Адрианополь, то было от чего прийти в волнение и Англии и Франции, оказавшей покровительство египетскому паше.

Конечно, все средства были пущены ими в ход, чтобы приостановить египетские войска и склонить Мехмета-Али и Ибрагим-пашу к миру с султаном. Однако экспедиция Лазарева привела к заключению так называемого Ункиар-Искелесийского, то есть заключенного в Ункиар-Искелеси — летней резиденции султана — договора России с Турцией, весьма выгодного для первой, но не унизительного и для второй. «Порта — как сказано в договоре, — должна будет ограничить действия свои в пользу российского двора закрытием Дарданелльского пролива, то есть не дозволять никаким иностранным военным кораблям входить в оный под каким бы то ни было предлогом».

Другими словами, Черное море обращалось этим договором в закрытое русское озеро, из которого выход в Средиземное море все-таки оставался для русских судов вполне свободным.

Колебавшийся довольно долгое время, кого выбрать себе в союзники — Францию или Россию, — султан, подписав Ункиар-Искелесийский договор, твердо стал в союзные отношения со своим недавним противником Николаем I, хотя и знал, что этим своим шагом возбудит против себя бурю негодования во Франции и Англии.

Вследствие происков этих двух государств Николаю через семь лет пришлось отказаться от возобновления договора, но не только в биографии Лазарева, а и в истории Черноморского флота босфорская экспедиция 1833 года остается весьма знаменательной.

Дело в том, что действия этого флота во время незадолго перед тем закончившейся русско-турецкой войны были очень вялы и нерешительны. Стоявший во главе флота адмирал Грейг оказался далеко не на высоте задачи, перед ним поставленной, так что турецкие адмиралы действовали на Черном море гораздо активнее, чем он.

И только босфорская экспедиция, проведенная Лазаревым, показала не только Константинополю, но и Лондону и Парижу, что Черноморский флот вполне может напомнить им времена Ушакова и Сенявина, стоит только поставить во главе его энергичного, талантливого адмирала.