Витязи в шкурах

— Им верить… У него-то хорошо, семья в сборе. Все рядом. А наши мужики, что за его дочку на смерть пошли… — Рита шмыгнула носом и вдруг зло ударила кулачком по столу: — Как это вообще двое взрослых мужчин могут бесследно исчезнуть? Когда вокруг рота спецназа и другого народу? А?!

— В тот момент они были не людьми.

— Какая разница! В лесах, если верить правительству, каждая коза на учете! Тут двое здоровенных зверей? Если не погибли в пещере, то где они?

— Скитаются по горам.

— Не знают, куда идти?

— Вдруг оглушило при взрыве, память потеряли.

— Тогда тем более проще — слонялись бы поблизости.

— Вдруг перехватили террористы? Увели к себе? Вдруг бандиты были не только в пещере?

— Вряд ли они знали о волках.

— Ты уверена? Южные люди не такие как мы. Они природу лучше чувствуют. Вдруг поняли, разгадали… Недаром у них волк на гербе. Врагов они уважают. Отвели в какой-нибудь аул, обернули в людей, посадили на цепь и ждут выкупа.

— Не объявляли о выкупе.

— Дело слишком громкое. Не спешат.

— Я так раньше думала, — жестко сказала Рита. — Но сегодня боюсь другого. Волк у нас вне закона, охота на него ведется круглый год, охотникам платят премию за каждую шкуру. Оглушенный взрывом волк, который и не волк вовсе, не умеет прятаться, как дикий зверь, бояться людей… — она всхлипнула. — Кругом заросли, егеря, просто охотники…

— Нам же говорили, что проверяли эту версию. В окрестностях пещеры ни до, ни после операции в течение месяца не добыли ни одного зверя.

— Это официально! Вдруг кто шкуры не стал сдавать, себе оставил?! Лежат сейчас их шкурки на полах вместо ковриков…

На кухне несколько минут было тихо.

— Ну, если не найдут, как президент обещал! — зло сказала Рита. — Я им устрою! На всех сайтах, во всех подробностях!

— Перехватят.

— Фигушки! Думаешь, не знаю? Когда после той статьи мне телефон отключили, и два придурка в штатском на лестнице маячили, выводы я сделала. Есть хорошие знакомые из органов, еще по газете, проконсультировали… Статья написана, хранится сразу на нескольких серверах за границей и ждет своего часа. Даже если они меня сейчас убьют, она уйдет по нужным адресам.

— Не боишься? Дети у тебя.

— Это мои дети!

— А знакомые… Не сдадут?

— Я не дебилка. Сама писала, сама оправляла на сервера. Не отсюда; пошла гулять с Кимкой и как бы случайно заглянула в интернет-кафе. Посылала не в те адреса, что знакомые называли, по этому поводу я с другими людьми консультировалась. Со всех серверов пришло сообщение: письмо получено и в назначенный срок будет разослано по указанным адресам. Сервера по всему миру. Не перекроют. Руки коротки!

— Нас с тобой точно убьют.

— Зачем такая жизнь?! — Рита ожесточенно загасила сигарету. — Ты принесла? О чем договаривались?

— Да.

Дуня достала из сумки тяжелую книгу в ветхом кожаном переплете.

— Стащила тайком. Дед узнает — не переживет!

— Михаил Андреевич? Он еще простудится на наших похоронах!

— Все равно неловко.

— Что дед трясется?

— С тех пор как в Горке новый поп, он в религию ударился. Соблюдает все посты, не пропускает ни одной службы. Людей заговорами лечить перестал. Поп сказал, что любое знахарство — это от беса, вот дед и набрал в голову. Попрятал книги, ножи свои магические, только травы собирает. Против трав поп не возражает.

— Потому что ни фига в них не смыслит! А знахарь ему конкурент. Когда Кузьма с Акимом пропали, ко мне сектанты подкатывались — и как только узнали! Предлагали разделить горе по-братски — за десять процентов имущества. Я в церковь пошла, а там один патлатый сначала на меня долго ругался — бесовством, мол, муж занимался, грех тяжкий (как будто они от нечего делать в эти шкуры залезли). Я ему: епископ их благословил! Он задумался, спросил какой, а потом обрадовано: не нашей епархии! Но смилостивился и предложил квартиру освятить. За сто баксов. По-божески… И напомнил, что через месяц обряд надо повторить…

— Ты на весь мир в обиде. Нельзя так!

— А им можно? У человека горе, а они как стервятники!..

Рита придвинула к себе книгу, раскрыла.

— Рукописная?

— Восемнадцатый век. Переплет совсем никакой, но это уже третий, если не пятый!

— И ты разберешь эти яти?

— Попробую…

— Так делай! Что жмешься?

— Грех это.

— Господи! Ты Акима своего любишь?

— Больше жизни.

— Это не грех?

— Любовь — милость божья.

— Дал одну милость, не оставит и другой. А что и в самом деле грех, пусть на мне будет.

— Не боишься?

— Устала бояться. Не верю я той лабуде, что бородатые по телевизору несут. Я Евангелие три раза перечитала — времени у меня много. То, что они говорят, и то, что Христос заповедал, — небо и земля. Думаю, тебе понятно, где земля и где небо.

— Пусть будет по-твоему! — Дуня решительно придвинула к себе книгу.

— Мне что делать? — спросила Рита.

— Выключи свет и зажги свечу. Сиди тихо, пока я буду читать вслух. Когда увидишь… — Дуня запнулась. — Ты поймешь, когда меня можно спрашивать. Я, когда закончу, ничего не вспомню. Только не кричи громко! Я впервые это делаю и не знаю, чем может кончиться…

— Да все равно чем!.. — пробормотала Рита, торопливо выполняя сказанное. Затем она села напротив подруги и затихла.