Витька на Кудыкиной горе

Сучья у дуба были крепкие, широкие. Витя шагал по ним, как по тропинке. Вскоре послышалось цоканье. Витя раздвинул ветки и увидел хрустальный стульчик, на котором сидела белка. Перед ней стояла металлическая наковальня, рядом лежала горстка орехов и молоточек. Белка взмахнула рыжим хвостом, порылась в орехах, выбрала один и поднесла к уху. Потрясла – прислушалась, после отложила и взяла другой.

– Добрый день, – поздоровался Витя.

Белка так резко развернулась, что чуть не упала. Но удержалась и сердито зацокала.

– Извините, пожалуйста, что напугал, – начал оправдываться Витя. – Но мне очень надо попасть на вершину. Я хотел бы попросить у вас молнию, если можно.

Белка закатила глаза: мол, как же вы мне все надоели. Но Витя вытащил из кармана большую горсть орехов. Белка обрадовалась такому богатству, достала золотой орех и посмотрела на Витю. Тот приблизился.

– Я готов.

Белка ударила молоточком, послышался неприятный треск, который сменился оглушительным грохотом. Из скорлупы вылетела молния, она светилась холодным голубым блеском. Витя спешно ухватился за неё и помчался ввысь. Молния лавировала между ветвями, Витя только и успевал поджимать ноги и втягивать голову в плечи, чтобы не зацепиться за что-нибудь. Наконец впереди забрезжил просвет. Витя изловчился, схватился рукой за ветку потолще и отпустил молнию. Та улетела в небо, прогромыхал гром, а Витя остался в пышной кроне дуба среди облаков. Видимость тут была слабая. И Витя осторожно пошёл вперёд.

Где-то журчала вода. Витя сделал несколько шагов и в плотном тумане разглядел каменную чашу серого цвета с зелёными прожилками. Внутри неё били два источника, которые стекали в углубление, не смешиваясь.

«Так… А какой где?» – задумался Витя. А то потом будут оживлять Святогора и перепутают. Совсем богатыря изведут. И тут Витю осенило. Он согнул ветку и сунул её в один из источников. Ветка почернела, листья на ней сморщились. Тогда Витя положил её в другой родник, ветка опять зазеленела.

«Понятно теперь. Значит, в правый карман положим скорлупки с живой водой, а в левый – с мёртвой», – решил мальчик. Он осторожно наполнил скорлупки водой и убрал их в карманы.

«Теперь можно спускаться. А как?»

Держаться за ствол было невозможно, тот оказался слишком скользким. А прыгать с ветки на ветку Витя не умел – он всё же не обезьяна. Но ничего другого не оставалось. Витя встал на колени, нащупал ветку ниже, проверил на прочность, ухватился за неё и спустил ноги. Затем нашарил ногами сук ещё ниже. Сначала всё шло замечательно – ветви росли довольно плотно. Витя спустился ниже облаков, когда вдруг обнаружил, что дальше сучья расположены реже. Пришлось прыгать. В один момент он не удержался и камнем полетел вниз.

– А-а-а! – кричал Витя и судорожно размахивал руками, стараясь уцепиться за ветки, проносившиеся мимо, но у него не получалось. Вот и всё, не дождутся его родные. Если только Ваське с Баюном не удастся его оживить. А вдруг у них не получится?

Неожиданно падение прекратилось: десятки птичек подхватили его и опустили на землю.

Там Витю ждали.

– Ты как? – участливо спросила Васька. – А я сидела на ветке, сидела, а потом думаю, как же ты спустишься? И попросила птиц помочь тебе.

Птички с гордым видом прыгали по траве, понимая, что без них у сказки был бы совсем другой конец.

– Спасибо вам! – поблагодарил их Витя, и они вспорхнули на дерево.

Глава 17. Святогор и Змей Горыныч

Путешественники сидели под дубом. Витя показывал орехи с живой и мёртвой водой, рассказывал о приключении.

– Страшно было падать? – спросила Васька.

– Ага, – признался Витя. – Ещё подумал, хорошо, что у меня вода с собой, – оживите сразу.

Они рассмеялись.

– Ну что, пойдём Святогора искать? – Баюн встал.

– Только куда?

Баюн ответил:

– Вдоль молочной реки. Её исток рядом с дубом должен быть. Нужно поискать.

Они разошлись в разные стороны. Повезло Вите – он первым наткнулся на молочный ключ. Тот бил посреди лужайки, метрах в десяти от Стародуба.

– Эх, – расстроился Баюн, – как же я не учуял?

И принялся лакать молоко, громко причмокивая: «До чего же вкусно! Какое свежее, сладкое! Как я люблю!» Как будто полгода молока не пил. Напившись, Баюн повеселел:

– Теперь можно и в путь!

Они шли вдоль реки. Витя с Васькой держались подальше от берега, чтобы не увязнуть в киселе.

– Зря вы, – укорил Баюн, – клюквенный кисель да с молочком – вкуснотища!

– Да ведь грязно же, – заметил Витя. – В него, наверное, и трава, и листья падают.

Баюн только хвостом махнул.

– Молочная река, кисельные берега, – расчувствовался он, – символ изобилия, между прочим.

– Да надоест быстро, – не согласился Витя, – каждый день одно и то же.

– Коту такое никогда не надоест! Мурр!

Река постепенно разливалась, становилась шире. Васька обеспокоилась:

– Баюн, а точно на этом берегу гроб Святогора находится?

Тот отмахнулся:

– Если что, назад вернёмся. Я вдоль этой реки могу вечность идти.

– Обжора, – проворчал Витя.