Вьюга

Акым-ага уже собрался идти на харман, где за отсутствием подходящих помещений проводили они общеколхозные собрания, когда в дверях показался Гандым. Акым-ага обрадовался ему не больше, чем чабан волку. Он очень хорошо понимал, что, хотя прямых улик против Гандыма нет, парень имеет прямое отношение к этой истории с Мелевше.

— Будет сегодня собрание? — поздоровавшись, спросил Гандым.

— Да, думаем провести.

— А какие вопросы?

— Поздравим с выполнением плана по хлопку, примем новые обязательства….

— А как насчет Мелевше? Насчет преступления, совершенного в нашем селе?

— Насчет Мелевше? Что ж тут говорить? Виновника в милицию посадили. Судить будут, получит по заслугам…

— А Сердар?

— Что Сердар? Сердар ничего противозаконного не совершил. Комсомольская свадьба, сватовство без калыма — соответствует политике советской власти… А что не один Пудак в деле этом замешан, это я с тобой согласен. — Акым-ага сделал паузу и выразительно поглядел на Гандыма. — Я лично не сомневаюсь, что мужика подначивали, подталкивали на преступление. Что за спиной Пудака кроется другой, действовавший исподтишка… Что ж, следствие раскроет, суд разберет. Вот так. — Акым-ага снова поглядел Гандыму в лицо.

Гандым сразу же сообразил, кого председатель имеет в виду, говоря «другой, действовавший исподтишка», и что надо переходить в атаку, иначе дело может обернуться плохо.

— А насчет гибели отары как? Тоже виноват не Сердар, а кто-то «действовавший исподтишка»?

— Ну тут особые обстоятельства… — Акым-ага беспокойно заерзал на стуле, как делал всегда, когда бывал раздражен.

При всем внутреннем напряжении этого разговора внешне он носил вполне благопристойный характер, поскольку ни один из его участников не желал раньше времени раскрывать карты. Как председатель будет держать себя по отношению к Сердару — этого Гандыму выяснить не удалось.

— Ну что ж… — сказал парень, неопределенно улыбаясь. — Продолжим разговор на собрании. Выступить ведь можно будет?

— О чем речь? Выступать и критиковать, невзирая на лица, — храбро ответил Акым-ага. Но в самый последний момент что-то дрогнуло в его голосе, и Гандым понял, что председатель до смерти боится каких бы то ни было выступлений на сегодняшнем собрании.

С тяжелым сердцем шел Акым-ага на харман проводить собрание. Очень его беспокоило, что за шутку выкинет сегодня Гандым — какой подарок приготовил ему этот пройдоха, — уж больно он навострился на собраниях выступать. Акым-ага подумал, что неплохо было бы, пожалуй, самому сказать о Мелевше — предупредить его хитрый ход.

На хармане председателя уже ждали. Почти все управились с делами, только несколько человек еще не успели взвесить свой хлопок.

Все быстренько закончили, и Акым-ага начал речь. Поздравив собравшихся с выполнением плана по хлопку, сообщив о предстоящем празднике урожая, который впервые будет в этом году проводиться в селе, Акым-ага напомнил, что в полях еще много нераскрывшихся коробочек, и теперь, когда погода снова установилась, надо будет, не снижая темпов, по-ударному заняться сбором. Он назвал имена передовых сборщиц, поблагодарил их, а потом сказал так:

— К великому нашему сожалению, товарищи, Мелевше, которую мы каждый год называем в числе лучших наших сборщиц, нет сейчас с нами, товарищи! Рука злодея подкосила ее. Но ничего, товарищи, ей уже намного лучше, и, как только врачи разрешат, мы отвезем в город девушек — ее подружек, чтобы навестили, повеселили больную, передали ей наш привет и лучшие наши пожелания. А теперь, товарищи, давайте поговорим об ударных обязательствах, которые мы с вами должны взять на будущий год…

Собрание уже благополучно шло к концу, как вдруг на вопрос председательствующего: «Есть еще желающие высказаться?» — Гандым поднял руку.

— Товарищи! — начал он. — Конечно, мы выполнили план, и это большая наша победа. Повышенные обязательства мы приняли, и выполним их с честью. И праздник урожая, о котором говорил наш уважаемый товарищ председатель, это прекрасное начинание, и его можно только приветствовать. Все новое, что приносит пользу народу, необходимо поддерживать, товарищи! Но, товарищи, постарайтесь правильно понять меня — с введением некоторых новшеств надо быть поосмотрительней, спешить нельзя. Калым — пережиток проклятого прошлого, и я полностью против него, а вот насчет комсомольской свадьбы, тут, товарищи, надо действовать осторожно. Иначе вместо скачка вперед может получиться прыжок в пропасть. Так оно уже и получилось. Наша передовая сборщица и ударница стала жертвой такой вот неосмотрительности, торопливого, необдуманного отношения к делу. — Гандым откинул назад волосы, сделал вид, словно отыскивает кого-то в толпе, и воскликнул со слезой в голосе: — Где Мелевше? Где лучшая сборщица колхоза? Ее нет среди нас, товарищи, она принесена в жертву поспешности и необдуманности…

Он очень эффектно это произнес. Толпа заколыхалась, зашевелилась, словно каждый начал вдруг искать что-то на земле.