Viva Америка

— Скоро сами всё увидим! — зловеще произнес Лесли, ведя нас за собой. — Как-то я пытался доехать до того «музея» — но там одна только видимость мирной жизни козочек и овечек. Кругом посты и трутни, а пропускают только по спецпропускам — музейным! Сумасшествие! Хих! А тут с вами — когда удача входит, ум выходит[51]!

Мы подошли к двустворчатым дверям, и Лесли, маниакально оскалившись, распахнул их.

Внутри было пусто — не считая обычной начинки моргов: каталок с вежливо закрытыми телами, приятной прохлады, заупокойного полумрака и холодильных камер, никогда не знавших свежих продуктов. Фуз тут же трясущимся пальцем показал на тело мужчины, лежавшее на столе для вскрытия. У трупа была распахнута грудная клетка, тогда как на весах поблизости лежал его сизый желудок. Возле весов стояла баночка пива.

— Фу! — поморщила носик Козетта и с любопытством заглянула под одну из простыней. — А почему морг пустой? Или здесь смотритель кладбища бюджетом не предусмотрен?

— Так обед же, — зловредно хихикнул Лесли и припарковал кресло Козетты и «Хлопушку» на свободные места. — А теперь, неугодные, сидим тихо, словно мышки, провинившиеся перед котом! Хи!

Я неуютно поежился и спрятался в углу за чьим-то дородным телом. Фуз незамедлительно последовал моему примеру, а затем дубовато попробовал пристроить карабин на теле.

— Ну ты и чурбан, Тапиока! — возмутилась Козетта, присаживаясь рядом. — Только не вздумай случайно пальнуть! Иначе… иначе…

Фуз непонимающе посмотрел на карабин и Козетту.

— Бастьен хочет сказать, что мы будем деморализованы, увидев, как твой, Тапиока, импровизированный «бруствер» начнет колыхаться от стрельбы, — радостно пояснил Лесли и тоже подсел к нам.

— Они оба бесчувственные и пенопластообразные. — И я с улыбкой приобнял рассерженную Козетту.

Козетта фыркнула и быстро записала «пенопластообразные» в блокнотик.

— Даже не верится, что мы делаем это, — несколько беспокойно сказал Фуз. — Вам это, конечно, привычно — русским, журналистам и преступникам, — но для меня в новинку быть по ту сторону закона.

— Ты бы не раскачивал лодку, в которой сидишь, а? — хмуро попросил я его. — Нам это всем в новинку, а не только тебе — такому правильному и ровному!

— Спасибо за похвалу, Алексей Ржаной, — непробиваемо кивнул Фуз и едва слышно пробормотал: — Мулунгу, укрепи мой мваначама и дай силу телу, вырастившему его, устоять против соблазнов преступной жизни.

В коридоре послышались шаги и поскрипывание колесиков, и в морг вошел пузатый доктор с остатком сэндвича во рту и бутылкой минеральной воды в кармане. Перед собой он толкал каталку с телом молодой девушки.

— Это трутень? — вытаращился Фуз.

— Так выйди и спроси! — язвительно подсказала Козетта.

— Да тихо вы оба! — шепотом гаркнул я.

— Смотрите-смотрите! — возбужденно просипел Лесли.

Убедившись, что вокруг никого нет, доктор зловеще превратился в трутня, так же зловеще доел сэндвич, а потом принялся распылять токсин, явно создавая себе безопасные условия для дальнейших злодеяний. Донесся характерный приторно-медовый запах — однако сонливости за ним не последовало.

Доктор-трутень перевернул девушку на живот и — привычно надломил ей шею. Козетта и Фуз вздрогнули, а я почувствовал, как к моему лицу хлынула проперченная гневом кровь. Стиснув автомат, я выпрямился во весь рост и прицелился.

— За Бена! — прошептал я, ощущая, как слезятся глаза, а руки дрожат. — За каждого! За…

— Сдурел?! — Козетта вцепилась в меня и усадила обратно. — Ты что, медвежьих котлеток объелся?! Хочешь пустить себе под хвост мою сенсацию, м-м?! — И она сердито стала фотографировать доктора-трутня, приступившего к выкачиванию «нектара».

— Я за это оправдываться не стану! — виновато буркнул я.

Наконец доктор-трутень сыто поежился, выдернул из позвоночника девушки хоботок, приложил ее подмятую голову назад и густо обработал место раны какими-то выделениями из-под мандибул. К нашему всеобщему удивлению, ужасная рана на теле девушки тут же стала затягиваться.

Затем доктор-трутень выпил пиво из баночки, промыл минералкой место надлома на трупе, вышел на свободное место и начал делать замысловатые движения руками, словно адский мим, пытавшийся в очередной раз проломить невидимую стену.

— Я всегда знал, что мимы — с другой планеты! — зло заметил я.

— Как и клоуны! — согласно хихикнул Лесли.

Внезапно пространство возле доктора-трутня невообразимо сгустилось и пожелтело, а еще через миг реальность перед ним словно обвалилась в возникший золотисто-медовый водоворот света. Козетта ахнула, Фуз вспотел, а я неуверенно улыбнулся. Лесли же вскочил и прицелился.

— Погоди-погоди! — торопливо остановил я Лесли. — А вдруг эта дырка закроется, если мы грохнем этого инопланетного наркокурьера?!

— М-м-м… — неопределенно промычал Лесли и так же неопределенно покрутил торчавший из-под шапочки чуб.

— «М-м-м»?! — возмущенно повторила Козетта и тоже встала. — Это я говорю «м-м-м» — особенно когда спрашиваю! А твоих «м-м-м», Прискок, на мою прелестную головку тут быть не должно, ясно?!