Виват, Новороссия!

Румянцев с главными силами также пошел вперед. Все это отвлекло турок от Репнина, опасность от движения которого они сначала не поняли. А он, перестроив свой корпус в два каре с конницей между ними, уже делал заход для удара по флангу. Его заметили, когда он с своим корпусом уже приближался к открытому пространству между Калмацуем и долиной. Абаз-паша, командовавший войсками лагеря, решил, что главный удар основной части русской армии будет нанесен именно отсюда и поэтому приказал перебросить на свой правый фланг большую часть артиллерии, кавалерию, янычар.

Эта переброска позволила снова начать энергичное наступление корпусу Баура, который поначалу было залег по приказу своего командира, дабы не подставляться понапрасну под ружейный и артиллерийский огонь, сосредоточенный турками в основном на его корпусе. Пошли вперед и основные силы под командованием Румянцева.

А в это время Репнин отбивал общую атаку татарской конницы.

В атаку ее вел сам сын крымского хана. Конницу встретила картечь. Залп был убийственен, поскольку Репнин приказал подпустить татар почти вплотную. Одновременно с артиллерией раздались и ружейные залпы батальонов. Плотная стена конницы начала опадать своими первыми рядами. Задние части лавы натыкались на уже умерших и умирающих, останавливались и также подставляли себя под удар.

– Огонь! Огонь! – беспрерывно доносилось с русской стороны. Каждый такой резкий приказ вызывал новый поток смерти, и татары не выдержали. Они повернули обратно. Вдогонку им Репнин, услышав о том, что командующий выслал ему в помощь тяжелую конницу Салтыкова, бросил три полка своих гусар во главе с генералами Подгоричани и Текалли.

Гусары завязали рукопашный бой с постепенно оправляющимися от огненного ужаса татарами. Чаша весов успеха, достигаемого саблями и кровью, еще колебалась, когда к гусарам на рысях подошли драгуны и кирасиры Салтыкова. Перевес русской конницы стал значительнее. Еще свежая, не испытавшая массовых потерь – как несколько минут назад татары – кавалерия Салтыкова, Подгоричани и Текалли все сильнее теснила крымцев.

В это время наконец появился и головной отряд Потемкина под командованием Фабрициана, с маху открывший артогонь по неприятельской коннице.

– Ребята, ну-ка, дружней, теперь татары в кольце! – крикнул Подгоричани своим гусарам, бывшим в первых рядах рубящейся конницы. В ответ уханье и хаканье русской кавалерии, с которыми она доламывала у татар волю и сопротивление, усилилось.

Попытка татар, думавших сбить Фабрициана со своей спины, закончилась их новыми потерями. Большая их часть начала уходить на юг к холмам. Меньшая же, помнившая о своем воинском долге, во главе с сыном хана попыталась пробиться в лагерь, но попала в окружение русских, и в жестокой рубке полегли все до единого.

Наступавшие каре Румянцева и Баура турецкий командующий также пытался задержать конными лавами татар. Но Баур по приказу Румянцева не напрасно установил на господствующих высотах пушки. Весь пот, все усилия солдат сейчас себя полностью оправдывали: артиллерия громила лагерь турок, захватывая и задние ряды конницы, а в лоб ей посылали беспрерывные слитные залпы ружей и картечи. Конница, начиная чувствовать свою обреченность, заметалась из стороны в сторону, завертелась на месте, видя неприятеля отовсюду. В этот момент пехота Баура, а затем и Румянцева бросилась на штурм турецкого лагеря.

– Алла-а! – раздался единый гневный вопль, ибо только теперь Абазы-паше и хану стало ясно, что основной удар Румянцев все же наносил в лоб. Переброшенные направо, к Репнину, артиллерия и янычары ничего уже не могли сделать.

Лагерь начал заполняться русской пехотой, штыками очищавшей его от наиболее упорных защитников. Но работать штыком здесь, в укреплениях, пехотинцам много не пришлось – основная часть защитников, поняв, что расплачиваться за ошибки начальников им почему-то не хочется, уже убегала весьма поспешно на юг.

Отступающих спасло лишь то, что большинство их составляла конница. Русская кавалерия, лошади которых не привыкли к скачкам по гористым местностям, преследовала противника лишь порядка двадцати верст.

К вечеру русская армия сосредоточилась у деревни Темлекиш, где главные силы ее оставались на протяжении трех дней. В первый же вечер Румянцев собрал генералитет.