Виват, Новороссия!

– Вам надлежит, господа генералы, построить в важнейших пунктах своего участка по берегу Дуная укрепления и занять их гарнизонами…

– Простите, ваше сиятельство, – заторопился с вопросом Вейсман, – а не ослабит ли сие наши корпуса, коли мы везде понастроим корпуса с гарнизонами? Не похоже ли сие на кордонную систему, порочность принципов построения коей вы не раз нам же сами и объясняли?

– Оттон Иванович! Где же твоя европейская аккуратность и столь бедственное для неприятеля хладнокровие? Дай сначала договорить, а после уж спрашивай. А то приписываешь мне чужие грехи, а потом же сам их с жаром опровергаешь. Так полемизировать легче всего… Хорош, а? – весело обратился Румянцев к Олицу. Тот скупо и мудро улыбнулся, осуждая и прощая одновременно излишне горячих молодых людей, думающих, что все на этой земле в их власти.

– Простите, ваше высокопревосходительство, – произнес Вейсман безбоязненно, – но я просто…

– Ну, хватит, хватит, Оттон Иванович. Помолчи. А то сию умную бумагу я вам так и не дочитаю. Итак, продолжаю.

Укрепления, коими так сейчас возмущался генерал-майор Вейсман, занять небольшими, повторяю – небольшими, гарнизонами. Надлежит вам также организовать патрульную службу и летучую почту, дабы постоянно наблюдать за поведением осман на южном берегу Дуная и наибыстрейшим образом мочь донести о потугах его переправиться на наш, северный берег. Основные силы своих корпусов держать вот так, – он вытянул вперед сжатую руку, – держать в кулаке и наносить ими неприятелю удары в случае переправы того через Дунай, делая все возможное для полного уничтожения противника.

Уничтожать, а не только изгонять. Елико возможно более производить поиски за Дунай сильными партиями и целыми отрядами, формируя их из пехоты, кавалерии, не забывая и о пушках. Таковы будут вам указания, господа генералы. А вот теперь, Оттон Иванович, у вас есть ко мне вопросы?

– Никак нет, ваше сиятельство.

– А у вас? – обратился Румянцев к Олицу.

– Нет, Петр Александрович.

– Ну что ж, – тогда за дело. Опекой мелочной, господа, как видите, я вас не тревожу. Действуйте, как подсказывают вам разум и совесть!

Фельдмаршал болел за дело, выполняемое им, и поэтому никогда не ограничивал инициативы своих подчиненных. Когда во главу угла ставится общее благо – тут не до мелочных амбиций, склок и сведения счетов со своими подчиненными, сопровождающихся скрупулезным подсчетом того, сколько они украли твоей славы.

Командующий доверял своему войску, доверяло и оно ему. Взаимная уверенность полководца и армии оборачивалась чередой побед.

Вейсман, руководя своей группой, за одну кампанию 1771 года сделал, сколько иному военачальнику не удается совершить за целую жизнь…

Итак, принято решение о начале поисков за Дунай. И первый же крупный поручается ему. Против Тульчи. Потом еще неоднократно будет Вейсман ходить к этой крепости, но почин был сделан 23 марта.

За пять дней до поиска – 18 марта – Вейсман отправил на рекогнасцировку Тульчи поручика Дмитриева с пятнадцатью гренадерами. Поручик, проведя рекогнасцировку на лодках, на обратном пути остановился на отдых в семи верстах от Измаила. И тут 19-го числа увидел три большие лодки с сотней турок; лодки шли по течению. Противник, увидев русских, сразу же решил вернуться. Дмитриев преследовал его пять верст, после чего прекратил погоню.

Как выяснилось позднее, разведка подкачала – не учла постоянные приливы и отливы неприятельских войск, и потому считалось, что в крепости около тысячи человек гарнизона. Потом окажется, что турок было пять тысяч. При 29 орудиях. Но Вейсмана это не особенно огорчило – он уже давно привык считать противника лишь после боя.

Генерал взял с собой в поиск 720 гренадеров и 30 артиллеристов без орудий – с тем, чтобы было кому стрелять из пушек, которые, он считал, его пехота непременно отобьет у неприятеля.

В полдень 23 марта Вейсман двинулся от Измаила к Тульче с отрядом. Его заместителем был генерал-майор Озеров, тот самый командир гренадерского полка, отличившийся при Кагуле, которого Румянцев отправил с известием о победе к Екатерине, а та за подобную новость и за храбрость произвела смелого бригадира в генералы.

При всех предшествующих небольших поисках к Тульче русские партии выходили на турецкий берег ниже крепости. Там неприятель традиционно и ожидал русских. Вейсман же решил на этот раз нарушить сложившуюся традицию и высадиться выше крепости, приобретя тем самым фактор неожиданности. К тому же данное место высадки и сокращало плавание на не совсем надежных судах.

В ночь флотилия Вейсмана прибыла к мысу Чатала, откуда начала продвигаться к устью реки Сомов, рукаву Дуная. И уже в три часа ночи отряд высадился на неприятельский берег Дуная как раз против батареи при устье реки Сомов – чтобы зря далеко не ходить.

Капитан Вишняков с 60 гренадерами был послан захватить незаметно турецкий пикет, стоявший на батарее. Но опыта в подобных делах было еще маловато: сухой камыш предательским треском известил осман о неожиданном и нежелательном визите.

Приходилось поэтому начинать действовать открыто.