Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Сказала и испугалась, тогда впервые мелькнула предательская мысль, что, разведясь, ты можешь и не жениться. Ларри, в тебе для меня заключалось все: ты был любимым, обожаемым человеком, единственной моей защитой в Америке, но главное, ты был моим кумиром и богом на сцене, я ни во что не ставила ничьи советы, рекомендации и указания, ничье мнение – только твое! Если ты говорил, что это не стоит внимания, «Оскар» отправился в чемодан, хотя у остальных стоял на самом видном месте, твердил, что кино несравнимо с театром, я выбросила из головы надежду стать звездой Голливуда, говорил, что я не способна играть шекспировские роли – верила, что еще не доросла.

Но я верила в другое, Ларри. Ты обещал воспитать из меня настоящую актрису, которая сможет играть Шекспира, и я готова смотреть тебе в рот, ловя каждое слово мэтра, подчиняясь, забывая о самой себе. Наверное, если бы ты так и не получил развод или, разведясь, не женился на мне, я бы все равно никуда не делась, следуя за тобой, как верный пес за хозяином, послушная твоей воле.

Мне очень хотелось сыграть с тобой в одном фильме, чтобы ты увидел, что я могу играть, могу быть второй частью звездной пары Оливье – Ли, как мы мечтали с тобой еще недавно. Ларри, я так хотела, так старалась соответствовать самым высоким требованиям во всем, но ты даже не замечал этого.

У меня «Оскар»? Мелочь, недостойная внимания. Мне рукоплещет Америка? Америка часто рукоплещет тому, что не является образцом хорошего вкуса. Твердят о моем несомненном таланте? Но талантлив лишь тот, чье дарование признано тобой, а ты не спешил признать мои способности. По твоему мнению, я не просто не дотягивала до пары Оливье – Ли, я была неумехой, которую предстояло учить и учить, и временами казалось, что ты совсем не желаешь этим заниматься.

А тогда мне вообще казалось, что весь мир ополчился против меня. Сэлзник явно делал все, чтобы разлучить нас, он не Корда и не желал давать нам роли в одном фильме, мотивируя это тем, что адюльтер сыграет против нас. В «Ребекку» взяли тебя, но не взяли меня, хотя у меня был договор, а у тебя нет. В «Гордости и предрассудках» по Остин, наоборот, мне предложили играть с Кларком Гейблом. Но Гейбл отказался, и он прав, появление на экране совсем недавно виденных Скарлетт и Рэтта сбило бы обе роли.

А что произошло потом? Я понимаю, что это Сэлзник постарался, он всегда был против нашей пары, предпочитая работать по отдельности. Роль Д’Арси в «Гордости и предрассудках» предложили Роберту Тейлору, но тот отказался, так как был занят в «Мосту Ватерлоо». Я не понимала уже ничего! Сценарий «Моста Ватерлоо» писался специально под нашу с тобой пару, как же можно отдавать главную мужскую роль Тейлору? Я хорошо относилась и отношусь к Роберту, он прекрасный партнер и человек, но нельзя же столь грубо нарушать обещания! Сэлзник явно старался разлучить нас с тобой.

Возмутиться не успела, потому что вместо Кларка Гейбла теперь пригласили тебя! Сэлзник даже обещал, что заменит меня в «Мосту Ватерлоо».

– Ну, ты довольна?

– Да!

– А Ларри?

Под насмешливым взглядом Сэлзника я только пожала плечами. Неужели Ларри мог быть недоволен тем, что нам предстоит играть вместе в достаточно серьезных ролях?

Сейчас я понимаю, что Дэвид Сэлзник был прав, наверное, со стороны виднее, а уж мужчине тем более.

Сэлзник не оставил попыток развести нас подальше, я не понимаю, что произошло, но роль Элизабет в «Гордости и предрассудках» отдали… Грир Гарсон! Даже если бы это была Марлен Дитрих, я отнеслась бы спокойней. Но с Грир несколько лет назад вас связывали нежные отношения, помнится, даже Джилл возмущалась этим. Сводить бывших любовников вместе в фильме тогда, когда у нас все и так висит на волоске?! Я ненавидела Сэлзника, а сейчас думаю, что он был прав. Лучше порвать тогда, чем тянуть столько лет.

Если бы ты знал, какое это мучение – видеть, как ты нежен с Гарсон, притом что она отвечает взаимностью! Полунамеки, общие воспоминания… у вас было о чем поговорить. Ты мог сколько угодно разыгрывать возмущение «коварством» Сэлзника, ты прекрасный актер, Ларри, но никакой актер не может обмануть женское сердце, оно может обмануться только само.

Легче всего обмануть того, кто сам желает быть обманутым. Я желала, а потому твердила себе, что ты действительно возмущен, что ваши с Грир нежности только ради роли, что мне все кажется, я просто ревнивая дура, недостойная такого великого человека, как ты.