Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Были еще две причины. Во-первых, мама сообщила из Лондона, что Джилл, а вместе с ней и Ли Холман согласны на развод, им надоело положение соломенных вдовцов. Правда, Джилл и Ли решили отыграться за все перенесенные страдания и причиной разводов объявили супружеские измены. Ли обставил все максимально шумно, он отомстил за эти пять лет унижений, хотя мог бы оформить бумаги без привлечения внимания, мотивируя развод раздельным проживанием. Но я не в обиде на Ли, он слишком много перенес по моей вине, я получила от него то, что заслужила. С Ли мы остались в хороших отношениях, он и сейчас мой друг, один из самых близких и надежных.

Тебя вся эта шумиха не волновала ничуть.

– Нужно быть выше этих бытовых мелочей!

Ларри, называть бытовыми мелочами те страдания, которые мы причинили своим бывшим супругам и своим детям, едва ли возможно.

Но разводы означали, что после вступления их в силу мы сможем пожениться. Это совсем иная ситуация! Сэлзник твердил, что сниматься вместе нам мешает адюльтер, мол, американцы не простят сожительства даже любимым актерам. Казалось, стоит пожениться, и все препоны к совместной работе исчезнут.

Я была рада и обеспокоена сообщением о разводах одновременно. Радовалась, потому что это хоть как-то развязывало многолетнюю нелепую ситуацию. Опасалась, поскольку ты откровенно ухаживал за Грир Гарсон, это могло означать, что ты не собираешься жениться на мне, во всяком случае, не торопишься. Ларри, я понимаю, что для мужчин слово «жениться» вообще сродни «повеситься», а уж для того, кто раз был женат, тем более. Если к тому же вспомнить почти пять лет, которые мы прожили вместе, не будучи женатыми, то и вовсе начинает казаться, что оформление отношений ни к чему.

Я все понимала: что развод с Джилл тебе невыгоден по финансовым причинам, что не столь уж важен факт женитьбы, что тебя мало заботило отношение к адюльтеру американцев, что мужчине вообще удобней быть свободным… понимала, что, если бы мы получили разводы сразу, новый брак был бы куда удачней и желанней, чем теперь, по прошествии стольких лет. Говорят, даже счастливые семьи после пяти лет совместной жизни подвержены опасности расставания, а мы даже семьей не были.

С твоей точки зрения следовало бы оставить все, как есть. И только порядочность и чувство ответственности передо мной, а также опасения испортить свой имидж могли заставить тебя оформить наши отношения.

Но замужество такой ценой меня не устраивало. Сама мысль, что после стольких лет унижений, вынужденной скрытности, оговорок, стольких жертв ты можешь меня предать, оставить одну, приводила в отчаяние. Казалось, к этому все шло, мы не снимались вместе, не играли в одних спектаклях, мы словно жили каждый своей жизнью, будучи связанными всего лишь гражданством другой страны. Я отдавала себе отчет, что расставание не просто возможно, но и желанно для тебя. Твое «возмущение» коварством Сэлзника, которому вовсе не нужна блестящая пара Оливье – Ли, было столь наигранным, что не убедило даже меня.

Я металась от надежды к отчаянию и обратно к надежде. Это сейчас я способна почти трезво оценить саму необходимость нашего брака, а тогда готова была кричать от отчаяния. Я обожала тебя и как мужчину, и как актера, любовь не спрашивает, стоит или нет, нужно или нет, можно или нет, она просто захватывает все существо и подчиняет себе все остальные чувства и мысли, даже способность рассуждать трезво и гордость тоже.

Ты не мог понять, что со мной творится, откуда эти перепады настроения и отношения к тебе. Я действительно то пыталась привлечь тебя лаской, то вдруг вспоминала, что ты увлечен другой, что я могу остаться одна, что у меня тоже есть гордость… Гордости хватало ненадолго, я любила и люблю тебя, а влюбленность гордости плохая помощница.

Оставалось одно: все же стать твоей половинкой в ролях, на съемках и в театре, доказать, что я тоже могу, что я научилась у тебя за эти годы, что ты не зря тратил на меня силы и время, возродить твое желание быть Пигмалионом, напомнить, что Галатея все же я, а не Грир.

Сэлзник был неумолим: брак между Оливье и Ли еще хуже, чем адюльтер!

– Почему?!

– Кому интересно смотреть, как супруги на экране изображают любовь?

– Но сколько супружеских пар играют вместе, и никого это не смущает!

– Состав актеров утвержден, съемки начались. Поверь, роль Майры Лестер в «Мосту Ватерлоо» для тебя куда предпочтительней, чем роль Элизабет в «Гордости и предрассудках», а Тейлор ничуть не хуже, чем Оливье. Может, влюбишься?

Я фыркнула, как кошка. Но что можно поделать, если контракт подписан и сниматься я просто обязана.