Вивьен Ли. Жизнь, рассказанная ею самой

Я была благодарна за такой подарок – аплодисменты за шекспировскую роль, но не могла отделаться от беспокойства. Все стало ясно, когда принесли утренние газеты. «Джульетта хороша, Ромео неубедителен». Я постаралась спрятать газеты, но ты тоже ждал рецензии, а потому утаить не удалось. Ларри, тогда я поразилась твоей выдержке: ни единой эмоции, словно так и нужно. Не поняли – и не надо! Я тешила себя тем, что нужно играть еще лучше, больше отдаваться роли, что я, именно я недорабатываю, и это бросает тень на твое исполнение. Ведь писали же критики, что в последние годы в Сан-Франциско просто не было убедительных Джульетт из-за их возраста или мощных статей, а вот эффектных Ромео предостаточно. Конечно же, просто увидев меня, физически похожую на девочку, недовольные постановкой обрадовались и не заметили, сколь талантлив исполнитель Ромео!

Я даже попыталась что-то пискнуть на эту тему, но тут же осеклась, поймав твой бешеный взгляд. Да, утешение было слабым и нелепым, чтобы не выглядеть полной дурой, лучше молчать.

Ничего, не поняли в Сан-Франциско, поймут в другом месте, Сан-Франциско не показатель… Следующим был Чикаго. Но там не просто повторилось непонятное для меня недовольство постановкой и твоей игрой, но стало более отчетливым. Критики ругались, уже не сглаживая углы, а зрители… Это был ужас, потому что они не только хлопали стульями, они требовали обратно деньги за билеты!

Я не знала, как к тебе подступить. Попытка утешить, заявив, что эти критики не способны распознать совершенство, что они даже собачьего дерьма не различат, наступив в него, привела только к тому, что ты огрызнулся:

– Зрители приходят поглазеть на твою Скарлетт, куда им до Джульетты и всего остального.

Ларри, это был шок. Я на время потеряла способность воспринимать реальность критически. Получалось, что это я своей ролью Скарлетт испортила постановку «Ромео и Джульетты»?! Неужели ты прав, и зрители действительно видят во мне только Скарлетт? Но это означало, что мне как актрисе грош цена, ведь нельзя жить одной ролью.

Самый большой провал случился на Бродвее…

Вчера вечером я не смогла дописать, пришлось отложить все, чтобы хорошо подумать.

Я попыталась посмотреть на происходившее словно со стороны. Ларри, если бы я не была так послушна и ценила себя несколько больше, то многое увидела бы иначе. Не знаю, что именно причиной тому, что сейчас это возможно, то ли просто прошло необходимое для переосмысления время, то ли во мне что-то оборвалось после твоего холодного: «Еще укол!»

Провал постановки «Ромео и Джульетты» был предопределен, и Скарлетт О’Хара здесь ни при чем!

Что происходило в Америке? Ты отправился туда играть в «Грозовом перевале» с явным намерением показать в Голливуде, что такое настоящий английский актер. Попытка «пристроить» меня на какую-нибудь роль была не слишком убедительной. Майрон Сэлзник проговорился, что эти старания были скорей легким намеком, что можно бы дать роль и твоей девушке, чтобы не скучать во время съемок… В Голливуде к подобным отношениям подходили очень строго, и уже один намек на адюльтер приводил к отказу в съемках.

Охотно верю, что ты об этом даже не подозревал. Но я получила роль Скарлетт, круто изменившую всю мою жизнь и наши отношения тоже. Кем я была до тех пор? Неопытной ученицей, способной только на то, чтобы, раскрыв от восхищения рот, любоваться своим божеством на сцене. Ты и только ты – мой кумир, мой идеал актера, мужчины, Героя! И вдруг я получаю «Оскара» за Скарлетт, а ты за Хитклиффа нет. Если бы дело было только в самом фильме и книге, по которой он поставлен, Гейбл тоже получил бы свою статуэтку, но этого не произошло. Значит, дело в роли, вернее, моем исполнении роли Скарлетт.

Ведь предпочли же негритянку Кэтти Макдениэл, игравшую нянюшку, Оливии де Хэвиленд в роли Мелани, даже пресловутый цвет кожи не смутил, хотя это был скандал, ведь негритянка получала «Оскара» впервые!

Я почти полтора десятка лет не признавалась в этом даже самой себе, а вот сейчас расхрабрилась. Да, я сыграла Скарлетт так, как видела ее, и это всем показалось достойным, даже самой Маргарет Митчелл. Почему я не могла гордиться этим тогда, почему старательно переводила (и перевожу!) разговор на другие роли, стоит кому-то заговорить о Скарлетт? Да потому, что получила статуэтку, которую не получил ты.

Ларри, ведь тогда ты сделал все, чтобы умалить значимость этой награды, чтобы я почувствовала ничтожность такой оценки, ее неуместность, чтобы поняла, что даже «Оскар» вовсе не означает ни умения играть, ни таланта вообще.

Сейчас в большой степени я тебе даже благодарна за это, потому что не зазналась, не возгордилась, не стала считать себя состоявшейся актрисой, уверовав в то, что до настоящих ролей и настоящего успеха мне еще расти и расти. В тот момент ты повел себя, как умный наставник, и потому заслуживаешь благодарность. После Скарлетт я работала в десять раз больше, чем раньше, словно оправдывая награду.