Вивиен Ли

Вивиен Ли не могла «бороться» за Оливье. Она вообще не понимала этого слова: человек обязан уважать и других и себя. Она ждала, время не приносило ничего хорошего, и в конце концов она позволила себе рассказать Норту, как она надеется на встречу с Оливье и как ей тяжело. Без сомнения, Вивиен Ли намеренно дала это интервью, но если Оливье и прочел статью Норта, он на нее не реагировал.

Десятого июня с Р. Хелпманом и П. Уингардом Вивиен Ли вылетела в Англию. Оливье не ответил на ее письмо (двадцать две страницы — свидетельство отчаяния) и не встречал в аэропорту. Еле отбившись от репортеров, актриса узнала, что Оливье выехал с Итон-сквер. Вначале он согласился встретиться в театре, но потом сообщил по телефону, что считает встречу бесполезной.

Неизвестно, кто рассказал ей правду. Держалась Вивиен Ли с достоинством, но при всей силе своей личности она была еще и женщиной и переживала как самая обычная жена, оставленная мужем на грани старости, в сорок шесть лет. Ее тянуло к знакомым лицам и местам. Вместе с женой актера Д. Миллза она поехала в «Нотли». Новый хозяин, канадский писатель А. Свенсон, горел энтузиазмом показать леди Оливье дом и новую кухню…

Вопреки советам друзей она пошла смотреть Оливье в «Носороге» Ионеско, но не досмотрела пьесы. Всю жизнь она забывала о себе, заботясь о друзьях. Теперь они встали стеной на ее защиту.

Как пишет Г. Робинс, «19 июня сэр Лоренс и леди Оливье встретились на один короткий час. В 13.00 он подъехал в своем «Ягуаре» к дому на Итон-сквер. Час спустя он уехал. Через 10 минут, без улыбки, леди Оливье взяла такси и поехала к своему другу, модельеру Виктору Стибелю. Она была совершенно потрясена и онемела. Она не могла и не смогла поверить даже потом, что Оливье оставит ее. Она верила, что связь между ними так сильна, что выдержит и переживет все — даже если бы восстанавливать союз пришлось ей одной».

Двадцатого июня Вивиен Ли вернулась в США. На другой день она обратилась к ошеломленным журналистам с коротким, безукоризненно сформулированным сообщением: «Леди Оливье имеет сообщить, что сэр Лоренс просил о разводе, чтобы жениться на мисс Джоан Плоурайт. Она, естественно, сделает все, чего он ни пожелает».

Позднее ее друзья полагали, что Вивиен Ли поспешила с этим объявлением: Оливье мог бы еще передумать. Они не понимали, что чувство собственного достоинства не позволит Вивиен Ли домогаться возвращения человека, который ей изменил. Они не догадывались, что, как и четверть века назад, она испытывала отвращение к несвободе и что руководит ее поступками то высокое понимание отношений между мужчиной и женщиной, которое было не доступно даже умному Ли Холману. Как все живое, любовь всегда в движении. Растет и убывает, болеет и выздоравливает, набирает высоту или разбивается. Бесчеловечнее всего навязывать другому свой уклад, свои ценности, свои страдания и проблемы, самого себя. Насилие над чувством другого человека — не только смерть любви, но и противоестественное глумление над собой, предел личного падения. Любовь — это свобода.

Все так, только четверть века назад она не подозревала, что значит быть покинутой и ненужной.

«Ее мужество трудно описать»

2 декабря 1960 года судья Ллойд вызвал Вивиен Ли для показаний по делу о разводе. Перед этим суд выслушал другого свидетеля — актера Роберта Гейджа, мужа Джоан Плоурайт. Оба ответчика — Оливье и Плоурайт — находились в Америке, но это не облегчало отвратительной процедуры.

Высоко подняв голову, Вивиен Ли давала показания низким, хриплым голосом. Она превосходно владела собой, и лишь раз, почти незаметным движением пальцев, вытерла слезы. Зеваки и репортеры осадили актрису у выхода. Как ни закрывал ее от фотовспышек высокий, лет за сорок мужчина с посеревшим от внутреннего напряжения лицом, одно фото удалось снять: оцепеневший взгляд женщины, которая остановилась на миг, судорожно закусив палец в белой перчатке. Развод века!

Трудные были дни: одинокая, больная, немолодая актриса. Держалась она достойно, но иногда отчаяние брало верх. В Америке, незадолго до развода, обсуждая роль в телевизионном фильме о жене бывшего президента Аргентины, Еве Перон, актриса улыбнулась: «Повезло же ей! Умереть в тридцать два. Мне уже сорок шесть». В другой раз репортер упомянул популярную актерскую чету Лантов. Вивиен Ли расплакалась: «Ланты! Они сумели сохранить семью. Почему же это не получилось у нас с Ларри?» Многие ожидали, что Вивиен Ли станет жаловаться на судьбу и проклинать мужа. Она же запретила осуждать Оливье и но-прежнему называла его величайшим актером современности. Только раз у нее вырвалось нечто вроде жалобы («последние три года наш брак был чисто деловым предприятием!»), и даже Плоурайт избежала обычных в такой ситуации обвинений: брак сэра Лоренса с Джоан — только следствие, а не причина разрыва…