Виза на смерть

— Да в том-то и дело, что нет! — взорвался Лобов. — Она тут ни сном ни духом! Любовник уехал, она и решила прогуляться налево, вот и все. Дело житейское. Ты пойми, чудак-человек, я же с ней говорил. Она об убийстве Сапрыкина даже не слышала. Я уж не говорю про другие. Она сказала, что понятия не имеет о том, что Хинштам занимался этими делами. И я ей верю. Она тут попалась, как… как… как кур.

— Как курица… — проворчал Гулин и полез в карман. В пачке оставалась последняя сигарета. Он вспомнил, что накануне вечером собирался бросить курить, вздохнул и сунул сигарету в зубы. — Я понимаю, Юра, скорее всего, ты прав. Но проверить ее или хотя бы поговорить с ней, чтобы составить о ней какое-то мнение, я обязан. Ты же ее о ребенке не спрашивал?

— Нет.

— Ну вот, видишь.

— Для чего бы, черт возьми, я стал ее спрашивать?

Гулин чиркнул зажигалкой, затянулся и устало посмотрел на Лобова.

— Слушай, Юра, дай телефон.

— На, на, возьми, пинкертон чертов!

Гулин достал свой мобильный.

— Ты хочешь прямо сейчас?!

— Почему бы и нет? Договорюсь о встрече…

— Давай хотя бы завтра. Никуда она не денется — она под подпиской о невыезде. И вообще я не понимаю, зачем тебе это нужно…

— Хотя бы для того, чтобы спокойно спать.

— Хочешь сказать, что без этого ты?..

Гулин покачал головой. — Без этого — никогда.

Последнее было большим преувеличением — Гулин так устал, что заснул бы, даже если бы его подвесили вниз головой.

5

— Женька, наконец-то! — воскликнула Татуся, увидев Женю на пороге своей квартиры. — Обещала позвонить и пропала, а я тут с ума схожу! Что случилось? На какую дачу ты ездила? Я ничего не поняла… Давай раздевайся и проходи… Рассказывай.

Женя вошла в комнату и устало опустилась на диван. — Рассказывать, собственно, нечего…

— Как?! Валентина Георгиевна сказала, что убили какую-то преподавательницу из МИДа и что у нее нашли…

— Нашли.

— И что?

— Ничего. По версии Гулина, Машу она сфотографировала случайно, скорее всего где-то недалеко от своей дачи…

— Так ты туда ездила?

Женя кивнула.

— Зачем, я не понимаю…

— Получилось, что ни за чем, — вздохнула Женя. — Понимаешь, Маша снята на фоне куста бересклета, и я хотела по нему найти это место…

— По кусту?!

— Бересклет встречается не так уж часто…

— А-а… понятно… Ну и что? Неужели нашла?

— Куст нашла.

— Правда?! Тот самый, ты уверена?

— Нет, потому что их там как минимум два. Один возле дач, другой — по дороге на станцию.

— А что за дачи?

— Несколько новорусских домов, в которых никто не живет.

— Как это — никто? Не может быть… Ты говорила с Гулиным? Про куст сказала?

Женя махнула рукой.

— Он там был раньше нас…

— Ты ездила с Митей?

— Ну да…

— Видишь, получается, что Гулин вовсе не такой дурак, как ты думала… — сказала Татуся и едва заметно покраснела. — Что он сказал?

— Сказал, что дома построены в начале девяностых, что тогда люди вкладывали деньги в такие постройки… Что человек, у дома которого растет этот несчастный куст, с тех пор так разбогател, что этот дом перестал представлять для него интерес… Теперь он отдыхает в других, более привлекательных местах… К тому же в момент похищения его даже не было в стране. В общем — ничего…

— Погоди. Совершенно не обязательно, чтобы похититель был именно из того дома, где куст.

Женя вздохнула.

— В том-то и дело…

Татуся помолчала и нерешительно спросила:

— Ты слышала, что убили Хинштама?

— Кажется.

— А что было у Гришаковой? Ты мне так и не рассказала…

— Что рассказывать? Ничего интересного — светский треп.

— Светский треп — о чем?

— Не помню. Ни о чем.

— И все-таки?

— Например, она попросила меня придумать название для детского модельного агентства…

— Это еще зачем?

— Затем, что она собирается таковым обзавестись. Даже предложила мне оформить офис. И придумать название.

Татуся фыркнула:

— И что ты ей посоветовала?

— Татка, отстань! Как я могла посоветовать это назвать? «Мечта педофила»? «Кошмар Свидригайлова»?

Татуся засмеялась, но, заметив, что Женино лицо исказилось судорогой, быстро проговорила:

— Она, небось, и не знает, кто такой Свидригайлов…

— Думаю, знает, — сквозь зубы проговорила Женя. — Она производит впечатление вполне нормального человека…

— Тогда почему ты не попросила ее о деньгах, как собиралась?..

— Во-первых, мне до сих пор никто не позвонил, и не факт, что позвонит. Во-вторых, я хотела сперва посмотреть на нее…

— Хорошо, посмотрела. Вывод?..

— Я же говорю, она вполне ничего… Она, например, с сочувствием говорила о какой-то своей подруге-модели, которая родила и…

Женя внезапно замолчала и безумными глазами уставилась на Татусю.

— Которая родила… И что, Женя?

— Татка, подожди, молчи! Дай подумать! Ты помнишь, ты читала мне журнал, в котором было написано про эту модель… Оксану… как ее? Где он?

Женя вскочила и заметалась по комнате.

— Оксану? — переспросила Татуся, с недоумением следя за ней взглядом.

— Ты что, забыла? Модель, которая что-то там рассказывала про свою интимную жизнь… Ты еще называла ее русской… этой, как ее… — Женя пощелкала пальцами.

Татуся вытаращила глаза.

— Ты имеешь в виду Оксану Кульбиду?

— Да! Кульбиду! Точно!

— Во-первых, не журнал, а газета. Во-вторых, зачем тебе?