Византийская империя

В конце концов Геннадий осознал, что церковь могла существовать и без империи – на самом деле, в определенном смысле, она могла стать своеобразной заменой государству в сознании верующих и принять на себя роль консолидирующего института. Однако, по мнению Схолария и многих его современников, все это происходило на фоне приближающегося конца света: предполагалось, что 1492 г. ознаменует собой конец седьмого тысячелетия, и люди в полной уверенности ожидали наступления Судного дня (см. главу 2, где описывается похожая ситуация, сложившаяся приблизительно в 492 г.). В свете этих настроений сохранение православной праведности приобрело еще большее значение, а трагическое падение Византии можно было пережить, объяснив его закономерностями Вселенной.

Османское государство поддерживало укрепление православия. К примеру, после завоевания территорий бывшей Византийской империи, находившихся в тот момент под властью латинян, османы поспешили восстановить там иерархию православного духовенства. Патриархат же, как и следовало ожидать, разорвал все связи с римской церковью. В 1484 г. Константинопольский большой поместный собор православной церкви, на котором присутствовали все четыре греческих патриарха, объявил Флорентийский собор неканоническим, а ненавистную Флорентийскую унию недействительной.

Сложившиеся поначалу благоприятные условия для патриархата постепенно стали ухудшаться. Был введен ряд ограничений, после того как была достигнута главная цель – привлечь городское население обратно в Константинополь, и особенно в 1470-х гг., когда военные кампании стали требовать дополнительных ресурсов. Кроме того, поскольку отношения между османами и патриархатом не были закреплены институционально и представляли собой лишь ряд постоянно меняющихся договоренностей (в первую очередь личных – между патриархом и каждым новым султаном), то и сами они неизбежно менялись. Постепенно сформировалась традиция, а потом и закон, согласно которому патриарх должен был выплачивать султану ежегодный налог, а также определенную сумму в благодарность за дарованные привилегии. Доходы, с которых платился такой налог, собирались в форме пожертвований православной паствы, которые поначалу были добровольными, но вскоре стали взиматься в принудительном порядке.

Церковная подать называлась каноникон и являлась пережитком византийского прошлого. Определенный капитал накапливался и благодаря управлению церковными и монастырскими поместьями, сбору налогов на ярмарках и подаркам, которые преподносились в дар церкви по особым случаям (к примеру, после празднования свадьбы). Однако, по мере того как аппетиты османов росли, патриархам становилось все сложнее собирать требуемые суммы. Именно тогда влияние архонтов стало играть ключевую роль. Давая в долг церкви необходимые средства, они получили возможность управлять делами церкви и отныне нередко выдвигали собственных кандидатов на роль патриарха. Архонты представляли греческую элиту, поэтому патриархат в своей основе оставался греческим институтом.

Портрет Мехмеда II, написанный с натуры Джентиле Беллини в 1480 г. Три короны с каждой стороны арки символизируют захваченные султаном земли – Византию, Трапезунд, Азию

Мехмед II сыграл ключевую роль в событиях раннего периода Османской империи. Оказавшись у власти в очень молодом возрасте (его отец Мурад II отрекся от престола в пользу сына, когда тому было всего тринадцать лет), он завоевал Константинополь в возрасте двадцати одного года. Существуют свидетельства того, что Мехмед высоко ценил византийские святыни и реликвии: он собирал их в своей сокровищнице и, по воспоминаниям некоторых, вероятно, слишком легковерных современников, особо чтил некую икону Богородицы. Он содержал при дворе греческую канцелярию (копии государственных уставов на греческом языке создавались вплоть до 1520 г.) и поручал придворным писцам создание рукописей. Весьма показателен тот факт, что один из придворных историков того периода по имени Михаил Критовул написал на греческом языке своеобразную историю Византийской империи, однако в роли главного героя в ней выступал османский султан. Различные греческие авторы охотно расточали похвалы Мехмеду, используя те же самые приемы и формулировки, с помощью которых веками превозносились византийские императоры.