Византийские исихастские тексты

Причины в избытке заключают в себе красоты происходящего от них. Причина же всего вообще есть пресущественное Единое. Если же ум прилепится к чему-нибудь из того, что вытекает из пресущественного Единого, например, к красоте или к тому, что достойно, пожалуй, умственного влечения, то цель его очевидно не достигнута, так как, даже имея любовь к прекрасному, он по легкомыслию или неведению направляется не к первому и главному, от которого все прекрасное бывает прекрасным, благодаря причастию его, не к пресущественному Единому, но к тому, что из Него заимствует свою красоту. Но ум, рассуждающий целесообразно, простирает своё мысленное взирание к пресущественному Единому, распознавая ясно, что он с избытком достигнет того, чего желает, ставши в этом мысленном взирании как в причине, и что ничто, кроме пресущественного Единого, не сообщает [уму] своих [свойств] или чего бы то ни было из прекрасного. Ведь если бы и казалось, что есть силы, могущие сообщать свойственные дарования, то все-таки им не свойственно навсегда оставаться у любящего ума, ибо, как веруем, только одному Духу Святому присуще делать это и действовать как хочет и где бы то ни было как Господу и существу владычной природы, Лицу триипостасной Единицы. Итак, ум следует направлять к сверхъестественному Единому, где не только источник каких бы то ни было благ, но и неотъемлемое раздаяние дарований.

Все существа естественно стремятся к благу; в действительности же одно есть благо, хотя и многие [вещи] называются благами. Ибо среди большей части [вещей] ты не найдешь ничего просто благого и как бы всесовершенного, но только называемое некоторым образом благом по некоторому причастию блага как причастное благу от пресущественного Единого, а вовсе не имеющее его из самого себя. Ибо только это Единое пресущественное есть просто благо, и вышнее благо, и источник всякой благости, и способно сообщать свои свойства и обращать естественно к себе всякое существо, бытие, положение, силу, движение, деятельность, свойство и какую угодно красоту, и благость. И просто все существа и все созерцаемое вокруг существ оттуда, из пресущественного Единого, восприяли творчески свое явление. Поэтому-то ум, стремясь к чему-нибудь другому, а не к пресущественному простому Единому, имеет движение нецелесообразное, так как хотя стремится, пожалуй, и к благу, но не к истинно и просто благу и не к тому, которое избытком благотворного преизлияния делает добрым и лучшим и прочее, нуждающееся в приобретении добра или преспеянии на лучшее.