Византийские исихастские тексты

Ум большинства людей, подвергшись, по неведению, разделению и будучи как бы развлекаем многим, не знает блага просто Единого: именно, отчасти не ищет [его], отчасти не занят им. Об этом говорит Дух в Давиде: «Многие говорят: кто явит нам благая?«[1485], а не «благое», — и естественно: заботясь и суетясь о многом, они или, не познавши, что «потребно единое», прошли мимо «части» его, которая названа «благою» святым Божиим словом[1486], или утратили ее по своему нерадению, даже и вовсе не думая искать того, что более всего заслуживает быть искомым. Предавшиеся же руководству Давида как наставника и признавшие нужным последовать его стопам говорят: «Знаменался на нас свет лица Твоего, Господи»[1487], то есть знание единственной славы Твоей отпечатлелось в нас, как в зеркале. Таким образом, во многих благах находят удовольствие многие заурядные люди, а так озаряются живущие духовно, будучи просвещаемы премирно ведением единственного и простого блага. Подобно тому как стремительность водного течения может быть больше, если оно устремляется вперед единовидно, нежели будучи разделено и разбиваемо на многие рукава, так и взирание ума, движение в нем и стремление будет сильнее, если он будет направляться не многочастно и многообразно, но единовидно и без разделения. А это естественно бывает при стремлении к премирному и просто Единому, при взирании и созерцании. Ибо поистине премирное и простейшее Единое — собирательно, и ум, удостоенный видеть Его, не может, конечно, не принять Его образ соответственно его виду, наподобие изображения, и не стать единственновидным в единовидном положении, простым, бесцветным, безвидным, бескачественным, неосязаемым, беспредельным, бесконечным, безoбразным и просто Единым премирным, так как он бывает просвещен лучами божественной и премирной любви, при откровении таинственного познания, увенчан безмолвием и покоем мышления свыше слова и мысли, и наслаждается духовною радостию и небесным веселием, и притом изменяется в нечто более божественное, и облекается в божественный образ, в духовном соответствии с простым, безoбразным, безвидным, единым и другим вышеназванным. И если бы этого не случилось c ним, и он не испытывал бы такого божественного изменения, то он вовсе не достигал бы ощущения и представления о премирном Едином. Ибо Бог есть единотворная Единица и Ум свыше мышления, и ум тогда по возможности представляет Его премирно, когда вместе со сказанным он станет и единое свыше мышления, восприяв это [изменение] божественным представлением.