Византийские легенды

Симеон имел благодать воздержанности большую, чем многие святые. Ибо, когда начинался святой великий пост, он не вкушал ничего до страстного четверга, а в четверг утром шел к пирожнику и наедался.[192]Все окружающие приходили в смущение, рассказывал святой, что он не постится даже в страстной четверг. Почтенный Иоанн, диакон, понимал, однако, что Симеон живет так по воле божией. И вот когда с утра в страстной четверг Иоанн застал его лакомящимся у пирожника сластями, он говорит: «Сколько стоит твое угощение, юродивый?». Тот, держа в руке сорок нумиев, говорит: «Фолий, несмысленный». Этим Симеон хотел сказать, что он ест по прошествии сорока дней.[193]　

Вновь на другой какой-то улице города завелся демон. Однажды святой, идя мимо, увидел, как демон этот готовится напасть на кого-то из прохожих; тогда он набрал полную пазуху камней и начал бросать их на площадь, не давая желающим пройти по той площади. В это время там пробежала собака, и демон напал на нее, и изо рта у нее пошла пена. Тогда святой говорит всем: «Теперь, дураки, идите»; премудрый ведь знал, что, ступи здесь человек, демон вместо собаки поразил бы его, — потому малое время не давал здесь проходу.　

Цель премудрого этого Симеона, как уже сказано, была такова: прежде всего спасать души людские либо постоянно причиняемым в насмешку вредом, либо творимыми на шутовской лад чудесами, либо наставлениями, которые, показавая себя юродивым, он давал, а, кроме того, целью его было скрыть добродетель свою, дабы не иметь от людей ни хвалы, ни чести.

Когда однажды девушки завели на улице хороводы и песни, Симеон решил пройти мимо них. Увидев его, девушки затянули озорную песенку про монахов. Святой сотворил молитву, чтобы их образумить, и тотчас бог всех девушек сделал косыми. И вот, когда друг от друга они узнали о своей беде и поняли, что это Симеон сделал их косыми, девушки с плачем побежали вслед за ним и кричали: «Сними свое заклятье, юродивый, сними!». Они ведь думали, что стали косыми по заклятию его. Догнав святого и силой его удерживая, они молили, как Симеон рассказывал, чтобы он поправил то, что им сделал. Святой со смехом говорит им: «Кто из вас хочет исцелеть, ту я поцелую в больной глаз ее, и она исцелеет». Те, кто по воле божией должны были стать здоровы, говорил святой, согласились, а остальные, которые не захотели, чтобы он их поцеловал, так и остались косыми и плакали. Когда же святой немного отошел от них, и эти девушки побежали за ним, крича: «Постой, юродивый, постой ради бога, поцелуй нас тоже». Диво было глядеть, как старец бежал, преследуемый девушками; одни прохожие говорили, что девушки с ним играют, другие считали, что и они повредились в уме. Девушки эти так навсегда и остались косыми. Святой говорил: «Если бы господь не сделал их косоокими, они всех сириянок превзошли бы разнузданностью, но по болезни глаз своих избегли многих зол».　

Почтенный Иоанн, друг Симеона, позвал его как-то раз к завтраку, а в доме у него висели сырые окорока. Авва Симеон стал отрезать от них куски и есть. Премудрый же Иоанн, не желая громко сказать это Симеону, наклонился к уху его и говорит: «Ты, право, не смутишь меня, если поешь сырой верблюжатины, так что, если хочешь, ешь». Ведь ему была открыта добродетель юродивого, ибо сам он тоже был мужем духовным.