Византийские легенды

Некие два отца из монастыря вблизи Эмесы стали раздумывать и искать причину, почему впал в соблазн еретик Ориген,[185] почтенный от бога таким ведением и мудростью, и один говорил: «Присущее ему ведение было не от бога, а от изобилия природных дарований: обладая вообще гибким умом, он изострил его чтением Святого писания и творений святых отцов, и это помогло ему написать свои сочинения». Второй возражал: «Не может человек по одному природному изобилию дарований говорить то, что он сказал, особенно в своих Гексаплах.[186] (Потому-то вселенская церковь до сего дня признает Гексаплы). Снова первый стал так отвечать ему: «Право, есть язычники, обладающие большей, чем он, мудростью и составившие больше него книг. Что же, и тех следует хвалить из-за пустого их многословия?». Так как отцы эти не могли прийти к согласию, один говорит наконец другому: «Мы слышали от людей, ходивших в святые места, что в пустыне иорданской много великих монахов, пойдем спросим их». Дойдя до святых мест и помолившись, они направляются в пустыню Мертвого моря, куда удалились приснопамятные Иоанн и Симеон. Бог не дал труду тех отцов свершиться втуне, и они встретили авву Иоанна, который к этому времени тоже достиг великого совершенства: увидев их, он сказал: «В добрый час пришли оставившие море и ищущие почерпнуть воды в пустыне». У них была долгая и боголюбезная беседа, и отцы сказали Иоанну, для чего они свершили столь длинный путь. И он говорит им: «Отцы, я еще не удостоился благодати толкования приговоров божиих, возвращайтесь в страну свою к юродивому Симеону, и он сможет разрешить этот ваш спор и все, что только захотите, и скажите ему: „Помолись об Иоанне, чтобы и ему выпала десятка“».[187] Когда они пришли в Эмесу п спросили: «Где здесь юродивый по имени Симеон?», все стали смеяться над ними и говорить: «Зачем он вам, отцы? Он ведь не в своем уме и всем досаждает и над всеми смеется, особенно же над монахами». Они все же стали искать его и нашли в харчевне, где он, подобно медведю, лакомился бобами. Один из отцов, сразу же смутившись этим, сказал себе: «Истинно, мы нашли мужа, исполненного подлинного ведения: он может нам многое растолковать». Приблизившись, отцы говорят ему: «Благослови». Симеон говорит им: «Не в добрый час вы пришли и кто послал вас — несмыслен»; затем он взял за ухо отца, сердце которого смутилось, и дал ему такую пощечину, что у него три дня горела щека, и говорит: «Почему гнушаетесь бобами? Ведь их мочили сорок дней, а Ориген их не ест, потому что слишком далеко вошел в море, да и не смог оттуда выйти и утонул в пучине».[188] Отцы удивились, ибо Симеон сказал им все, даже слова: «Юродивый хочет десятку? Сам он такой же несмысленный, как вы. Скажи, доставались тебе пинки? Идите, идите». И, тотчас взяв кружку с горячей фуской,[189] он обжег им губы, так что отцы не могли повторить слов его. Однажды, когда Симеон служил еще у харчевника, он стал играть на лютне в переулке, где обитал нечистый дух. Он играл, читая молитву великого Никона, чтобы прогнать оттуда духа, ибо тот замучил многих людей. И вот, когда дух бежал из места того, он в обличии эфиопа прошел по харчевне и все там сокрушил. Вернувшись, пречудный говорит своей хозяйке: «Кто это тут все переломал?». Она сказала: «Пришел какой-то эфиоп, будь он проклят, и все переломал». Симеон со смехом говорит ей: «Маленький, маленький, да?». Она говорит: «Да, юродивый, правда, маленький». Он говорит ей: «Это я послал его, чтобы он тут все разбил». Когда женщина это услышала, она бросилась бить Симеона, а святой, подобрав с полу грязи, кинул ей в лицо, и застил глаза ее, и сказал: «Теперь меня не поймаешь. Либо перейдите в веру мою, либо черный этот каждодневно будет все здесь сокрушать». Хозяева харчевни были ведь еретиками акефалами. Симеон ушел, и, гляди, на следующий день в тот же час явился эфиоп и снова сокрушил все у всех на глазах. Утесняемые такой напастью, муж и жена стали православными. Их исцелил от неверия Симеон. Но они не смели никому говорить о нем, хотя всякий день юродивый, проходя мимо, вышучивал их.