Византийские легенды

Пробыв, как уже было сказано, в святых местах три дня, Симеон приходит в город Эмесу. А появление его в этом городе было таково: честной Симеон, увидев на гноище перед стенами дохлую собаку, снял с себя веревочный пояс и, привязав его к лапе, побежал, волоча собаку за собой, и вошел в город через ворота, расположенные вблизи школы. Дети, заметив его, закричали: «Вот идет авва дурачок!», и бросились за ним бежать, и били его. На следующий день — это было воскресение — он запасся орехами и, войдя в церковь при начале службы, стал бросаться ими и гасить светильники. Когда подошли люди, чтобы его вывести, Симеон вскочил на амвон и начал оттуда кидать в женщин орехами. С большим трудом его вывели на улицу, и тут он опрокинул столы пирожников, которые до полусмерти избили его. Увидев, как сильно он побит, Симеон сказал себе: «Истинно, истинно, смиренный Симеон, в руках людей этих тебе не прожить и одной седмицы». По устроению божию его видит один харчевник[177] и, не зная, что Симеон показывал себя юродивым, говорит ему (он считал, что авва в трезвом рассудке): «Хочешь, почтенный авва, вместо того, чтобы бродить с места на место, продавать у меня бобы?». И тот сказал ему: «Хочу». В первый же день, когда харчевник приставил его к делу, Симеон стал всем раздавать бобы и сам поедал их в большом количестве, ибо всю седмицу ничего не ел. И вот жена харчевника говорит мужу своему: «Откуда ты взял этого авву? Право, если он будет так прожорлив, мы не много продадим — ведь я заметила, что он съел по крайней мере целый горшок бобов». Они не знали, что содержимое остальных горшков, бобы, чечевицу, разные лакомства и другое, он роздал своим собратьям и прочему люду, и думали, что все это продано. Открыв денежную шкатулку и не найдя в ней ни единого фолия,[178] они отколотили Симеона и, оттаскав за бороду, выгнали вон. Когда настал вечер, святой захотел (а Симеон не ушел от харчевника на ночь глядя и лег спать за дверьми) воскурить фимиам и, не найдя черепка, сунул руку свою в очаг, набрал углей и воскурил фимиам. Так как богу угодно было спасти харчевника (он был еретик из акефалов-севериан[179]), жена его увидела, что Симеон воскуряет фимиам в руке, и, удивившись, говорит: «Боже единый! Авва Симеон, в ладони своей ты воскуряешь фимиам?». Когда старец услышал это, он притворился, будто ожегся, и, стряхнув угли в старый плащ, который был на нем, сказал женщине: «Когда не хочешь, чтобы я воскурял в руке своей, гляди, я воскуряю в плаще». Видит бог, сохранивший от огня терновник и отроков,[180] старца и одежду его пощадил огонь. А каким образом спасены были харчевник и жена его, будет сказано в другой главе.　

Сотворив какое-нибудь чудо, святой положил себе сразу оставлять место то, пока не забудется, что он свершил. Кроме того, он старался тотчас сделать что-нибудь неподобное и тем сокрыть подвиг свой. Одно время в трактире он подавал теплую воду и так зарабатывал пропитание свое. Трактирщик тот был до того бессердечен, что нередко даже не кормил Симеона, хотя и преуспевал благодаря ему, ибо, желая развлечься, горожане говорили друг дружке: «Пойдем, выпьем там, где прислуживает юродивый». И вот в один из дней в трактир вползла змея, и отпила из одного кувшина с вином, и излила туда яд свой, и опятъ уползла. В это время аввы Симеона не случилось на его привычном месте — он плясал на улице с какими-то мирянами. Вернувшись в трактир, святой замечает на кувшине том невидимую другим надпись «Смерть». Тотчас он все понял и, взяв полено, разбил кувшин. А хозяин выхватил из рук его полено и стал битъ им Симеона, пока не устал, и выгнал его вон. На следующий день авва Симеон вернулся и спрятался за дверью. И вот снова приползла змея, и трактирщик, заметив ее, схватил вчерашнее полено, чтобы убить им змею, но промахнулся и разбил все кувшины и стаканы. Тут из-за дверей выскочил юродивый и говорит ему: «Что ты делаешь, дурак! Видишь, не только я шкода». Тогда трактирщик понял, почему авва Симеон разбил кувшин, и получил назидание, и стал почитать святость его.　

И вот блаженный, желая свести на нет свое назидание, чтобы хозяин не разгласил его тайну, как-то раз, когда хозяйка спала в спальне своей, а муж ее прислуживал в трактире, авва Симеон пришел к ней и сделал вид, будто снимает платье свое. Женщина закричала, и на крик пришел муж ее, и она говорит ему: «Прогони его — будь он трижды проклят — он хотел изнасиловать меня». И трактирщик прибил Симеона, и выгнал его вон на холод (той ночью была сильная буря и дождь), и с тех пор не только считал его безумным, но если от кого другого слышал: «Право, может авва этот только показывает себя юродивым», тотчас говорил ему: «Он самый настоящий одержимый — если я в чем убедился, меня никто не собьет: ведь он пытался совратить жену мою, но это ему не удалось, и мясо он ест, словно не верует в бога». Святой же, не вкушая целую неделю хлеба, часто ел мясо, и никто не знал, что он наблюдает пост, а мясо он ел на глазах всех, чтобы обмануть их.