Византийские сочинения об исламе

Сарацин: Из аналогии со мной [самим].

Феодор: Какой же?

Сарацин: Ведь я не существовал до тех пор, пока не были соединены две составляющих меня части во чреве матери моей, — я имею в виду тело и душу, — вследствие чего появилось нечто третье, то есть я, из соединения и связи двух составляющих мою единую ипостась. Когда же во время смерти произойдёт их разделение, следовательно, моя ипостась неизбежно перестанет существовать, разве нет?

Феодор: И это твоё соединение ты предлагаешь как подобное [тому, что было во] Христе?

Сарацин: А разве оно [может быть] не таким?

Феодор: Прежде соединения двух твоих частей, как ты и сам согласен, [тебя] не было, и когда ты появился, ты не можешь уже сохранить характерные свойства этих двух частей: ибо приходит конец [таким свойствам, как] бессмертие душ, равно как и неразумие тела, и ты становишься, как ты сказал, [некой] третьей появившейся вещью, — ни душой, ни телом, но [целым] человеком. Бог же христиан, как ты [Его] насмешливо назвал, идо соединения этих двух частей существовал с Отцом и Духом, более того — [Он существовал] прежде всех веков, и когда Он, родившись от Девы, стал составным, то ничего из характерных свойств частей Своих не упразднил. Ибо остался совершенным Богом, как и Отец совершенен; стал же человеком, как и мать. Ибо части Христовы суть: божество и человечество. Когда же во время страдания душа Его отделилась от тела, Он остался связанным с каждой [из этих частей], сохраняя неразрывное единство в одной ипостаси, [возникшей из соединения] Его собственного Божества и человечества.

Сарацин: Где же тогда [была] душа Его?

Феодор: Тело во гробе, душа же во аде.

Сарацин, громко расхохотавшись, сказал: «И каким образом Слово с обоими, таким расстоянием отделёнными, было едино, не будучи отделено ни от одного из них?»

И Феодор, улыбнувшись, сказал: «Но тогда, согласно твоему образу мыслей, твой Бог [также] не может [одновременно] находиться в мечети (μασγίδ) Мекки и Багдада».

Сарацин: Стало быть, обожествлялись обе [части], будучи разделёнными?

Феодор: Не меньше, чем когда они были едины.

Сарацин: И каким образом обожествлялось бездыханное тело, лежащее во гробе без движения?

Феодор: Слово, [будучи] в нём в то время, сохраняло его от принадлежащего смерти, [то есть], нетленным.

Тогда сарацин, словно пойманный в сети, онемев, притих в изумлении.

VIII. Вопросы араба к христианину

А — Христианин, Б — Араб.

Б: Скажи мне, Христос — твой Бог?

А: Да.

Б: А имеешь ли ты другого Бога, кроме Него?

А: Никоим образом.

Б: Значит, Отец и Дух отвергаются тобой.

А: Послушай и ты меня. Предположим, здесь находится ваше Писание[84], с неба, как вы говорите, сошедшее; спрашиваю же тебя: имеешь ли ты другое Писание, помимо этого?

Б: Отвечаю тебе, что другого не имею.

А: Следовательно, ты отрицаешь всякое другое Писание?

Б: Да.

А: Что же? Если получишь другую книгу (βίβλος), это же Писание (γραφή) содержащую, то [получится, что] отрицаешь это Писание?

Б: Это не есть иное и иное Писание, но одно и то же, если даже в разных книгах содержится.

А: Но [ведь] и я говорю, что не есть Отец и Дух иной и иной по отношению к Сыну, если даже и в иной и иной ипостаси обретаются.

XVI. Вопрошание неверующего к нему же

[Неверующий:] Не говорите ли вы, что Бог во всех [вещах] и всюду пребывает?

Христианин: Да.

Неверующий: Но так же Он пребывал и во чреве Девы-Матери Своей. Что же тогда в том особенного?

Христианин: Скажи мне, когда ты размышляешь, вновь обдумываешь и сопоставляешь уже известные тебе вещи, как ты считаешь: [сами] эти вещи приходят в твой ум или скорее твой ум к ним перемещается?

Неверующий: Очевидно, что мой ум простирается к ним и воспринимает их посредством созерцания их мысленных образов.

Христианин: И мы так же говорим, что твой ум в этих вещах пребывает, и [при этом] действует и в тебе, но не одинаково в тебе и в них: с тобою он соединён сущностно, в других же — не так. Таким образом из этого примера уразумей, что Слово Божие в собственной плоти — и когда было в девственном чреве, и после рождения — сущностно и по ипостаси будучи единое и воплощённое, всюду промышлением и действием [Своим] проникало и всем управляло, но не то же самое — быть в своей плоти и во всех вещах.

[Однако следует помнить, что] Бог превыше всякого примера, когда мы берём [в качестве примеров] из сущих, [перенося это] на Того, Кто превыше всего сущего и Кто Творец всех сущих.

IX. [Другое] вопрошание агарянина к нему же

[Агарянин]: Скажи мне, когда иудеи распяли Христа, о Котором ты говоришь как о своём Боге, по Его воле или не по Его воле сделали они это?

Христианин: По Его воле.

Агарянин: Следовательно, они не только не подлежат никакой ответственности, но [ещё] и должны быть благодаримы вами.