Византийские сочинения об исламе

XXXVII. Другое вопрошание [о Богородице и о творении]

[Варвар]: Та, которую вы называете Богородицей, умерла или жива?

Христианин: Не умерла, и это говорю я, веруя в то, что доказывается из Писания. Ибо, как сказано, первый человек заснул и лишился ребра (см. Быт 2:27), так же и Её всесвятая душа как бы во сне предалась Богу.

Варвар: Вот, [посмотри]: получил я удар в некое место моей плоти, и плоть ударенная произвела синяк, и в синяке образовался червь. Кто же создал его?

Христианин: Мы говорим, что после первой седмицы сотворения мира мы не находим [в Писании], чтобы Бог что-либо создал, но всё сущее в шесть дней сотворено Им, все остальное же происходит из ранее сотворённого исключительно согласно Его воле (см. Быт 3:17—18). Ибо после грехопадения осуждена земля производить тернии и волчцы; так же и плоть наша осуждённая производит вшей и червей.

XXXVIII. Другое вопрошание [о Крещении Христовом]

Сарацин: Кто, по твоему мнению, больший: освящающий или освящаемый? (вопрос же этот о Крещении Христовом)[89].

Христианин: Когда ты вместе со своим рабом идёшь в баню, и он тебя моет, кого ты назовёшь большим: несчастного раба, купленного за деньги, или себя самого, омываемого им?

Сарацин же на это не [смог] ответить.

Прп. Феофан Исповедник об исламе

Прп. Феофан родился около 760 г. в семье благочестивых родителей, в раннем возрасте остался сиротой. Его отец, Исаак, был знатным византийским чиновником и был столь близок к императору Константину V (741—775), что тот лично заботился об образовании и воспитании Феофана.

Уже в юные годы Феофан занимает государственные должности: при Льве IV (775—780) он был назначен стратором и вскоре получил титул спафария. При том же императоре он женился на Мегало, дочери византийского патрикия Льва. После смерти императора Льва супруги по взаимному согласию разошлись в монастыри.

В монастыре основным его послушанием было переписывание книг богословского содержания. Впоследствии прп. Феофан был игуменом монастыря «Великое поле» у горы Сигриан, а также основал несколько других монастырей. Житие указывает, что прп. Феофан принимал участие в VII Вселенском соборе в Никее (787), хотя его имя не встречается среди имён игуменов и архимандритов, подписавших деяния собора[90]

В 815 г., с возобновлением иконоборчества при Льве V (813-820), прп. Феофан был вызван императором в Константинополь, где ему было приказано отречься от иконопочитания. За отказ подчиниться он был заточён в тюрьму. После полуторагодичного заключения, преподобный был сослан на о. Самофракию, где и умер 12 марта 817 г., через месяц после прибытия на остров.

Единственное сочинение прп. Феофана — «Хронография» было составлено им как продолжение оставшейся незаконченной всемирной хроники его друга Георгия Синкела, по настоятельной просьбе последнего. «Хотя Феофан и подчёркивает случайность своего обращения к истории (он уступил лишь просьбам умирающего Георгия), им создан один из значительнейших памятников византийской историографии. Рассказ начинается там, где остановился Георгий, — с 284 г., и доходит до 813 г.»[91].

Прп. Феофан даёт очень много сведений об арабских завоеваниях, истории халифата и взаимоотношениях византийцев с мусульманами. Для заявленной нами темы особый интерес представляет небольшой отрывок из «Хронографии», посвящённый зарождению ислама, — он начинается с года смерти Мухаммеда, которую прп. Феофан относит к 622 году.

Преподобный является одним из первых и очень оргинальных авторов в ряду ранних полемистов с исламом. Его влияние на последующую анимусульманскую полемику вполне сопоставимо с влиянием прп. Иоанна Дамаскина. Тем интереснее, что, хотя прп. Феофан, по-видимому, был знаком с антимусульманским трудом прп. Иоанна Дамаскина[92], в материале, который он выбирает, в акцентах, которые он делает, в своих оценках и в своих трактовках он совершенно самостоятелен. Благодаря этому два этих сочинения органично дополняли друг друга и явились основными источниками для византийских представлений об исламе, а посредством перевода «Хронографии» на латынь, выполненного в XI в. Анастасием Библиотекарем, сведения и мысли прп. Феофана об исламе оказали влияние и на латинский мир.

Кроме 100 главы из книги «О ересях» прп. Иоанна, прп. Феофан использовал мысли прп. Анастасия Синаита о религии арабов. Так, он не только воспринял предложенную Синайским Отцом общую мысль о возникновении ислама как наказании за грехи православных, но прямо цитирует фразу из «3-го слова»: «Между тем, как возмущали Церкви и цари и нечестивые иереи, восстал на поражение Христова народа пустынный Амалик»[93]. «Выраженная в данном пассаже Анастасием Синаитом провиденциальная оценка событий вполне соответствовала собственным взглядам самого Феофана на этот счёт, потому он и процитировал его»[94].