Византийские сочинения об исламе

Рассказ св. Феофана о жизни и вероучении Мухаммеда отличается от повествований его литературных предшественников — прп. Иоанна Дамаскина и Феодора Абу Курры. Прп. Феофан предлагает своё объяснение пророческих притязаний Мухаммеда: он первым из христианских авторов указывает на болезнь эпилепсией как на ключевой момент в возникновении ислама. Это отлично от взгляда прп. Иоанна Дамаскина, который, по-видимому, полагал, что тот сознательно вводил в обман своих последователей, и от взгляда Феодора Абу Курры, который объяснял появление ислама одержимостью его основателя.

Сведения о Мухаммеде, излагаемые прп. Феофаном, очевидно заимствованы большей частью из мусульманского источника, причём суннитского. Начиная с рассказа о происхождении Мухаммеда и до указания этапов становления ислама в Аравии, излагаемые сведения почти целиком совпадают с «Сиратом» Ибн Хишама (первая пол. VIII в.), настолько, что эта часть рассказа прп. Феофана даже повторяет в миниатюре структуру «Сирата»! Это позволяет предположить, что сочинение Ибн Хишама, — разумеется, через чьё-то устное или литературное посредство, — было основным источником для прп. Феофана по биографии «арабского лжепророка», незначительные вариации легко могут объясняться как личными искажениями передатчика, сообщавшего прп. Феофану «историю Мухаммеда», так и, возможно, более ранними вариантами самого «Сирата», который до нас дошёл, как известно, в переработках более поздних арабских авторов[95]. Именно благодаря этому знакомству, прп. Феофан, никогда не бывший в халифате и говоривший лишь по-гречески, даёт в некоторых случаях более точные сведения, чем прп. Иоанн Дамаскин, который вырос среди арабов, разговаривал и читал на арабском.

Некоторые значимые отличия от мусульманского текста — активная роль Мухаммеда в женитьбе на Хадидже, определение поведения Мухаммеда во время «ниспосылания откровений» как приступов эпилепсии, проповедь Хадиджи соплеменницам и др. — являются осмыслением автора-христиана сведений мусульманских источников.

В конце своего рассказа прп. Феофан несколько слов посвящает вероучению ислама, подробно останавливаясь лишь на учении о рае. Информация о рае в «Хронографии» совпадает со сведениями прп. Иоанна Дамаскина о трёх реках, но в остальном оригинальна: и о совокуплении с женщинами, отличными от земных, и о представлении, что «убивающий врага или врагом убиваемый, входит в рай».

То, что прп. Феофан лишь кратко говорит о вероучении ислама, упоминая «прочие подобные нелепости», вероятно, следует понимать как ссылку на прп. Иоанна, который, как раз напротив прп. Феофану, исторические моменты ислама упоминает лишь вскользь и по случаю, а больше внимания уделяет вероучению и обрядовой практике. Вероятно, прп. Феофан рассматривал те сведения, которые он даёт, именно как дополнение к известной работе Дамаскина, поскольку и в том, что касается вероучения, он говорит только то, чего не находится у последнего[96].

Небольшой, но очень ёмкой главой прп. Феофана будут широко пользоваться последующие византийские полемисты с исламом. Её возьмёт за основу Георгий Монах, будет она использована автором анонимного сочинения «Против Мухаммеда», Константином Багрянородным в трактате «Об управлении империей» и др.

Преподобный Феофан Исповедник Отрывок из «Хронографии», посвященный Мухаммеду [97]

В этот год скончался Мухаммед (Μουάμεδ), вождь и лжепророк сарацин, заранее избрав на правление своего родственника Абу Бакра (Άβουβάχαρος). И в то время прошёл слух об этом, и все устрашились.

Заблудшие иудеи в начале пришествия его сочли, что он есть ожидаемый ими Христос, так что некоторые выдающиеся из них пришли к нему и приняли его веру (θρησκείαν), отбросив [веру] боговидца Моисея. Было же их числом десять, тех, кто сделали так, и оставались с ним до самого его убийства[98]. Увидев же, что он ест верблюжатину[99], узнали, что он не есть тот, за кого они его почитали, и находились в затруднении, что делать, а [поскольку] оставить его веру боялись, эти несчастные научили его нечестивым [мыслям] о нас, христианах, и остались с ним.

Полагаю же необходимым рассказать о происхождении его: он был из одного родовитого племени, восходящего к Измаилу, сыну Авраама. Ибо Низар, потомок Измаила, провозглашается отцом всех их; он же родил двух сыновей: Мунзира и Рабия. Мунзир родил Курайша, Кяйса, Тамима, Асада[100] и других неизвестных. Все они жили в пустыне Мадианской и там занимались скотоводством, обитая в палатках. Были там и [другие], живущие дальше, не из этого племени, но [происходящие от] Йактана, которые назывались йеменитами, то естьомеритами. Некоторые из них торговали верблюдами их.