Византийские сочинения об исламе

Поскольку упомянутый Мухаммед был бедным и сиротою, то он решил поступить [на работу] к некоей богатой женщине, его родственнице, именем Хадиджа, как наёмник по [уходу за] верблюдами и торговле в Египте и Палестине. По немногом времени же осмелев, вкрался [в доверие] к этой женщине, бывшей вдовою, и взял её себе в жёны и получил верблюдов её и всё имение. Придя в Палестину, он познакомился с иудеями и христианами. Достал же от них [там] некие писания.

[Следует добавить, что] он страдал эпилепсией. Заметив это, жена очень печалилась, что она, будучи благородною, связалась с таким, не только бедным, но и эпилептиком. Он же принялся заискивать перед нею, говоря: «Я вижу некоего ангела, называемого Гавриилом, и, будучи не в силах вынести его вида, помрачаюсь и падаю». У неё же был другом некий монах, который по зловерию был изгнан и жил там, ему она рассказала всё и, [в том числе], имя того ангела. Этот, желая удостоверить её, сказал ей: «Истину он сказал, ибо этот ангел посылается ко всем пророкам». Она же, [благосклонно] выслушав слова лжестарца (ψευδαββα), поверила ему и проповедовала всем единоплеменным ей женщинам, что он есть пророк. И эта молва от жён перешла к мужьям и прежде всего к Абу Бакру, которого он и оставил на смену себе.

И в конце концов посредством войны усилилась эта ересь[101] в пределах Ясриба. Сперва десять лет [передавалась она] тайно, так же десять лет посредством войны и девять лет [возвещалась] явно[102].

Учил он своих последователей (ύπηκόους), что убивающий врага или врагом убиваемый, входит в рай[103]. Раем же он называл плотскую пищу, питие и совокупление с женщинами; там реки вина, мёду и молока, и женщины не здешние, но другие, и совокупление [с ними] долговременное и наслаждение продолжительное. [Помимо этого] и другим подобным распутством и нелепостью преисполнено [учение его]. [Однако он заповедовал также] сострадать друг к другу и помогать обижаемым.

Георгий Амартол об исламе

О личности Георгия, автора известной «Хронографии», одном из продолжателей прп. Феофана Исповедника, не известно ничего, кроме тех сведений, которые можно получить из его труда. Из них следует, что он был монах (как он сам о себе говорит несколько раз), подвизался в Константинополе и трудился во время правления императора Михаила 111 (842-867). Свою «Хронику» Георгий закончил 842 годом. Он имел намерение продолжать свою работу до 867 года, даты смерти Михаила III, но по каким-то причинам не исполнил его. Подписал свой труд он как «грешный монах Георгий», откуда и пошло его прозвище «Амартол».

«Хронография» Георгия Амартола пользовалась значительной популярностью как в Византии, так и за её пределами. Позднее её продолжил Симеон Метафраст и другие анонимные авторы до 948 г. Очень скоро она была переведена на славянский язык различных изводов в Болгарии, Сербии и Руси и на грузинский. В этих версиях она стала источником для всей ранней славянской историографии. Таким образом «Хронография» Георгия получила очень значительное распространение в православном мире.

Кроме собственно изложения исторических событий, «Хронография» содержит значительные отступления богословского характера. В одном из таких отступлений — в 235 главе — Амартол подробно разбирает и описывает ислам.

«Заимствования Амартола из его предшественника Феофана очевидны: он переписывает почти полностью главу его „Хронографии“, опуская любопытный рассказ о евреях, обратившихся в ислам, а затем разочарованных, и данные относительно учреждения и распространения ислама. Он добавляет также к тексту Феофана несколько уточнений: изгнанный монах был арианин, христиане, с которыми Мухаммед встречался в Палестине — еретики, ариане и несториане. Амартол подчёркивает, что состояние Хадиджи сделало Мухаммеда обеспеченным человеком»[104]. Кроме главы прп. Феофана он использует также сочинение прп. Иоанна Дамаскина. Тем не менее, в основной массе, глава Георгия является оригинальной.

В сочинении видна определённая последовательность изложения: сначала биография Мухаммеда (здесь влияние прп. Феофана Исповедника), затем описание отношения его веры к догматам христианства и перечисление обрядовых норм и положений (влияние прп. Иоанна Дамаскина) и после этого разбор собственно исламского вероучения.