Византийские сочинения об исламе

Неужели если кто-нибудь восстанет против своего отца в настоящей жизни, то он не избегнет обвинения в отцеубийстве, а если уничтожит решения отца уже после того, как он покинул настоящую жизнь, то не будет ли отцеубийцей и не будет подпадать под то же обвинение? Ибо чем отличается одно от другого в отношении восстания [против воли отца]? Лучше же сказать: если кто желает основательно рассмотреть [дело], то последнее восстание является настолько более тяжким преступлением сравнительно с восстанием против живущего отца, насколько более подобает перешедшим в будущую жизнь почитание от детей, благоговейная память и соблюдение наказов. Тот человек, не любивший христиан и сарацин ни во что ставивший, — речь идёт о Дамиане, — не обратив ум ни на настоящее, ни на будущее во внимание не приняв, одним лишь безумием и бессмысленной злобой побуждаемый, совершил нечестивое дело, которое на веки вечные станет памятником его злобы, уничтожив с [лица] земли, насколько было в его силах, многолюдный остров, предав поголовной гибели его жителей.

6. Да, кто-нибудь возразит: была причина, подвигшая к этому, и, побуждаемый ею, он совершил то, что считается нечестивым. Ибо Имерий, захватив на острове сарацин, истребил их, хотя по условиям договоров следовало, чтобы киприоты спасли бы их и возвратили в их места обитания.

Потом, о человек, ты даже не думаешь со своим обвинением и о справедливом суждении намерения, и не помышляешь, кто есть по справедливости виновник того, в чём ты упрекаешь, и на кого следует гневаться? Пусть будет справедливым то обвинение, которое ты выдвигаешь, и пусть за сильно пострадавших сарацин понесут возмездие киприоты (и я еще не говорю, что даже тогда не следовало бы из-за греха Имерия и тех, кто были с ним, наказывать всех и целый остров подвергать вашему гневу и раздражению); но всё же пусть будет так, как я сказал, и пусть будут наказаны киприоты из-за того, что Имерий, обитая на острове с киприотами, оказался в отношении сарацин жестоким. Если же Имерия никоим образом не связывать с киприотами, то почему из-за него подвергаются опасности те, кто, не будучи подлинными [виновниками, должны] или из-за его вины быть наказанными, или за содеянное им терпеть отмщение? Ибо он, будучи предводителем ромейского войска, в каких бы краях ни смог бы [оказаться, должен был бы] убивать врагов, так что поступал надлежащим [ему] образом. Киприоты же не считают вас врагами и к тому же не были достаточно сильны, чтобы воспротивиться Имерию и спасти сарацин из его рук. Ибо ты даже не можешь сказать того, что, хотя [для них] это было возможно сделать, они не сделали, или что они вместе с ним участвовали в дурном обращении с сарацинами.

Итак, зачем из-за этого ты сражаешься с киприотами и на них расходуешь гнев [свой]? Почему же вместо того, чтобы пытаться расквитаться с оскорбившим тебя за то, что он сделал, на тех, кто ничего оскорбительного не совершили, ты вымещаешь свою обиду? Или и из-за того, что Имерий вступил в твою землю и некоторые города Сирии, придя войной, покорил, — и из-за этого киприоты подвергнутся наказаниям, и гневаться на них ты будешь считать разумным, [так что даже] ты поднимешь оружие и вместо того, чтобы сражаться с Имерием, устроишь войну против них? Но так не считали ни предки твои, ни те, кто после них были наследниками до тебя. Почему? Потому что киприоты, соседи власти ромейской и сарацинской, и ни на вас не поднимают рук, ни на ромеев, но одинаково остаются служить и вам и нам, более же служа вам. Поэтому, как несправедливо и бесчеловечно воевать с киприотами из-за того, что Имерий выступил против вашей земли, так же беззаконно и достойно всякого обвинения воевать с киприотами из-за того, что на острове некоторым сарацинам случилось попасть в руки Имерия. Ты же, думается мне, при дальнейшем ходе дела, и против сирийских христиан пойдешь войною из-за того, что христиане [вообще] ходят войной против вас. Если же делать таковое [выходит] за пределы всякого человекоубийства, тогда то, что делается с киприотами, [вполне] можно назвать таким же человекоубийством.

7. Но оставим сказанное нами для доказательства беззаконности войны. Посмотри же и на Божественное наказание, ты, весьма разумный и способный уразуметь Божественные судьбы, поразмысли и о небесном негодовании за совершённое беззаконником Дамианом[207]. Ибо [хотя и само] исчезновение его из среды людей этому учит; однако и болезнь, постигшая его с того времени, как он несправедливыми убийствами запятнал землю кипрскую, и мало-помалу изнурявшая его, есть [особое] свидетельство справедливого наказания от Бога за беззаконие; если же хочешь, и то, что случилось на море с вашим флотом, и гибель кораблей ваших у того самого острова, который тот гнусный [Дамиан] задумал погубить, [есть тоже наказание]. Я знаю, что и без наших слов ты это понимаешь и осознаёшь; однако же, так как ничто не мешает, чтобы и мы это отметили, это было сказано.