Византийские церкви и памятники Константинополя

Первое впечатление, производимое мозаической и фресковою росписью обоих нартэксов и придела, останавливает наше внимание на различии в их характере. Светлый, белесоватый, даже, скорее, поблеклый и мутный тон мозаик внешнего нартэкеа сменяется, при переходе во внутренний притвор сочными, глубокими тонами, сближающими византийские мозаики и миниатюры IX – XI в. с ранними произведениями масляной живописи XV стол. Цвета фресок, напротив того, пестры, ярки, как будто с употреблением фрески византийская живопись теряет совершенно прежние тоны и переходит в другую гамму. Но в то же время в орнаментике мозаик и вместе фресок мы замечаем, по отношению к пластическому рисунку, существование двух типов. Одного рода рисунки господствуют в мозаиках внутреннего притвора, и иной тип отличает фресковые и отчасти мозаические орнаменты пареклисиона и эксонартэкса[324]. Между орнаментами фресковыми особенно характерны, по нашему мнению, каймы[325], наполненные золотым решетчатым узором из тонких перевитых побегов с цветочными и лиственными распуколками на концах и по суставам – подобие тонких золотых стружек, завитых в правильные волюты, тянущиеся по ленте. Такие растительные побеги древневизантийского орнамента здесь утончились, осложнились и стали подобны решетчатым узорам русской архитектуры гораздо позднейшего времени. Взяв, затем, для сравнения четыре медальона различных рисунков, окруженные орнаментами и пополненные в мозаике на сводах внешнего притвора[326], мы ясно увидим в них два основные типа. В одном господствует зеленая и краснокирпичная краска, бронзовый цвет заменяет золотой фон, белый фон заступает место серебряного, и в самом рисунке, кроме обычных волн и акантов (весьма близких с скульптурною орнаментацией арок[327], видим именно тонкие жерди и длинные побеги, перевитые и сплетенные в форме медальонов, кружков, городков и т. д. Самый меандр является в фресковой орнаментике[328] в форме крайне сложной и пестрой: чередующиеся между собою, то голубые, то красные ленты зигзагов этого меандра более похожи на металлическую решетку, нежели на известный классический орнамент. Напротив того, второй тип[329] представляет шаблон византийского орнамента XI – XII стол., усвоенный по традиции еще от античного мира и в том же виде завещанный Византией западу Европы в мозаиках Италии. Отступление от этого шаблона, наблюдаемое нами в орнаментике фресок[330] нашей мечети, не есть еще свидетельство разложения и упадка, так как в сфере декоративной живописи Византия, по – видимому, пользовалась именно в последнюю эпоху своего искусства свежими элементами народных художеств. Что касается самого шаблона или чистого типа византийской орнаментики, то он представляет или штучный набор, и шахматные поля из синих, зеленых и пурпурных квадратов, или зигзаги штучные же и перевитые меандры и ленты, или толстые гирлянды, увитые разноцветною лентою, и пр. Но все вместе образует тот же заветный радужный медальон из нескольких кругов, окружающих монограмматический крест, сделанный из золота и драгоценных камней, который мы знаем по типам св. Софии и древнейших церквей Солуни. Далее имеем здесь тот же типичный растительный орнамент – зубчатый акант и розовый трехлепестковый бутон, и хотя в подборе иных каемок видно неудачное стремление развить шаблон, но, несмотря на грубость результатов и на бледность красок, нельзя отказать и этим попыткам в известной красоте.

Наконец, мы имеем между мозаиками внутреннего притвора одно изображение, несомненно, принадлежащее времени Ф. Метохита и эпохе окончательного обновления церкви в конце XIII или начале XIV стол., – это мозаика над царскими дверями с изображением Христа и самого патриция.

Рассмотрев эту мозаику, мы нашли, что орнаментика окаймляющей его лепты тождественна с указанным орнаментом арок и фресок; что, затем, техническая сторона этой мозаики далеко ниже и грубее прочих тябел этого притвора; что пропорции фигур еще более удлинены, и самые фигуры рисованы менее правильно, и краски как бы помутнели и стали грязными[331].