Вижу цель

На постоянную базу флота в системе Эпсилон Летучей мыши, находящуюся в пятнадцати «кликах» от Альфы Октопуса, сообщение о начале вторжения пришло четырнадцатого мая в 19–03 стандартного времени. Еще через шесть часов и тридцать семь минут поступило уведомление о начале сражения, о результатах которого стало известно в 03–17 пятнадцатого мая. Так что командующий Третьим флотом лейтенант-адмирал Эрвин Вурм получил полный отчет о сражении в системе Альфы Октопуса только в 18–29. К этому времени он уже знал о другом сражении, которое произошло в системе Гаммы Януса, расположенной на противоположном краю сектора, являвшегося зоной его ответственности – там бой закончился «вничью», но бёза все-таки отступили, – и адмирал совершенно логично, во всяком случае, если исходить из здравого смысла и законов оперативного искусства, предположил, что, проверив фланги, следующий удар бёза нанесут где-то в центре его позиции. Туда он и стал срочно стягивать все имеющиеся в наличии резервы. Ну, а на Альфу Октопуса адмирал Вурм послал поздравление с блестящей победой, соболезнования по случаю героической гибели в бою адмирала-стажера Вильфа, три ящика орденов и медалей, которыми имел право награждать без обращения в высшие инстанции флота, транспорт с боеприпасами и запчастями для мелкого ремонта «на ходу», три буксира, два ремонтных корабля и госпитальное судно «Альбрехт фон Галлер»[87].

Совсем другое впечатление произвела информация о произошедших сражениях – семь крупных боестолкновений с бёза в трех разных секторах обороны – на Главное командование на Холоде. Как бы неприятно им ни было это признавать, но, будучи настоящими военными профессионалами, адмиралы согласились с тем, что прав в конечном итоге оказался адмирал Лобанов, безошибочно предсказавший не только пять из семи районов, в которых произошли космические сражения, но и характер действий противника. Соответственно, уже шестнадцатого мая было принято решение на перераспределение сил, и в систему Альфы Октопуса – минуя для скорости штаб Третьего флота, – были направлены 15-я и 23-я линейные эскадры под общим командованием вице-адмирала Йорама Бэра. Вместе с его силами на Альфу Октопуса следовали также двадцать два суперсовременных ударных крейсера и три корабля-матки с эскортом из эсминцев и тяжелых фрегатов. Эти силы предназначались для пополнения 37-й эскадры, находящейся под командованием вице-адмирала Вильфа. Приказ о производстве Эрика – в конечном счете оказавшегося живым – в столь высокое звание летел к нему вместе с новыми погонами на флагманском крейсере «Фрибур», который должен был заменить разбитый и не подлежащий восстановлению «Хобергорн». Вопрос же о наградах всем отличившимся участникам сражения решался в управлении личного состава Главного командования и в Сенате республики Холод. Впрочем, Эрик узнал о всех этих «телодвижениях» с опозданием на семь дней, когда двадцать третьего мая флотская эстафета доставила на «временную базу флота» в системе Альфы Октопуса приказ Главного командования и несколько писем, адресованных лично ему: сдержанное письмо от адмирала Лобанова, который одобрил все без исключения решения, принятые адмиралом Вильфом; теплое, если не сказать большего, послание от матриарха клана Вильф; и три письма от собственной супруги Эрика – нобиллы-патрицианы Кати Антонии Мориц Вильф, первое из которых иначе как истерикой не назовешь, хотя второе было уже выдержано в более спокойном тоне, а третье – было написано в лучших традициях аристократического эпистолярного жанра республики Холод. Но, если честно, Эрика в нынешних его обстоятельствах все эти эпистолы[88] – как бы хороши или трогательны они ни были, практически не взволновали. Он был слишком занят другими, крайне важными и попросту неотложными делами, которые отнимали все его силы, занимали все его время и требовали всего – без исключений – его внимания.