Вижу цель

За всеми этими заботами мимо внимания Эрика прошло несколько мелких на первый взгляд несоответствий, которые просто потерялись во множестве писем и официальных документов, поступавших к нему с Холода и из штаб-квартиры Третьего флота, начиная с семнадцатого мая и вплоть до прибытия в систему Альфы Октопуса объединенного флота под командованием адмирала Бэра. Впрочем, возможно, дело было не только в напряженном графике, в котором работал адмирал Вильф, но и в его плохом самочувствии. Все-таки и на этот раз ему досталось по высшему разряду. Так что да, упустил, не обратил внимания, прошляпил, а ведь у тех «несоответствий», оговорок и прочего всего оказались далеко идущие последствия, расхлебывать которые Эрику пришлось много позже.

Суть проблемы состояла в том, что сообщения о ходе сражения шли отдельными пакетами, так что каждый следующий включал в себя также информацию из предыдущего и вносил в нее изменения согласно вновь поступившим данным. Поэтому, если в третьем по времени сообщении, принявший на себя командование эскадрой, командир второго отряда крейсеров контр-адмирал Берг оповещал вышестоящие штабы о гибели командира эскадры адмирала-стажера Вильфа, то в пятом, пришедшем десятью часами позже, Эрик был уже заявлен живым, но тяжелораненым. Характер же и тяжесть его ранений, а также общее физическое состояние раненого описывались в восьмом сообщении. Однако каждое последующее донесение, увы, не отменяло предыдущего. То есть по умолчанию так оно и должно было быть, но бюрократическая машина нередко срабатывает вхолостую. Так случилось и на этот раз, чем и объяснялся истерический характер первого из писем Кати Вильф. Бедная женщина в течение трех часов считала себя вдовой, а затем – как раз тогда, когда писала это самое письмо – вдовой стать готовилась. Недоразумение, в конце концов, разрешилось, но эхо от первых сообщений множилось и в некоторых документах влияние этих первых докладов продолжало чувствоваться даже спустя три недели. И все бы ничего, но известие о смерти в бою подданного империи Торбенов капитан-лейтенанта Минца – или, по другим данным, коммодора сибирского флота – каким-то образом добралось до одного из младших клерков холодянского МИДа, а тот, не будучи посвящен во все тонкости тайн мадридского двора, следуя протоколу, настрочил от имени министерства иностранных дел письмо с соболезнованиями, направив его в МИД империи Торбенов. О том, что капитан-лейтенант Минц и вице-адмирал Вильф одно и то же лицо, чиновник не знал, он лишь использовал информацию, поступившую к нему по рассылке, в которой, сопоставив известные на тот момент факты, некий ИсКин автоматически вернул адмиралу Вильфу его настоящее имя и звание.

Посольство Холода в империю Торбенов к этому времени успело покинуть не только республику, но и территорию дружественных ей государств, так что письмо клерка попало в дипломатическую почту и пересекло Пустоту только через три месяца – в сентябре 2534 года. Соответственно на Эно никому не нужные соболезнования пришли в ноябре, то есть тогда, когда в Метрополисе были уже подписаны предварительные протоколы к договору «О дружбе и военном сотрудничестве между империей Торбенов и республикой Холод», и облеченное всеми необходимыми полномочиями имперское посольство, во главе которого встал племянник императора и его доверенный конфидент князь Волонье, заканчивало последние приготовления к отлету на Холод. К этому времени сообщения о первых и в большинстве своем победоносных сражениях разразившейся войны с бёза были уже известны в Метрополисе, так как пришли туда не с обычной дипломатической почтой, а по специальному фельдъегерскому каналу. Среди прочего поступили сюда и данные о Первом и Втором сражениях в системе Альфы Октопуса. Но в этих весьма подробных донесениях фигурировал не капитан-лейтенант Эрик Минц, а командир 37-й эскадры холодянского флота вице-адмирал Мориц Якоб Вильф, о котором – как, впрочем, и о большинстве других адмиралов Холода – в империи никто ничего толком не знал. Единственное, на что обратили внимание в личной канцелярии императора и в разведывательном управлении флота, так это на фамилию адмирала. Обращение республики к императору по поводу возможности – в связи с вновь открывшимися обстоятельствами – того, что Эрик Минц, ставший теперь полноправным членом клана Вильф, временно останется на службе республики, было воспринято благосклонно, и Эрик получил «добро». Впрочем, учитывая расстояния, «добро» это должно было достигнуть Эрика еще только месяца через три или четыре.

А, пока суд да дело, письмо мелкого клерка МИД республики Холод добралось наконец до такого же чиновника в невысоком ранге, служащего в МИД империи Торбенов. Жернова бюрократической системы провернулись еще раз, и соответствующее сообщение ушло в Кадровое управление флота, и вот тогда лавина сошла с гор…

* * *