Вижу цель

Более точные расчеты с привлечением всех лучших навигаторов и физиков группировки и тренировки до седьмого пота позволили поднять вероятность успеха до восьмидесяти двух процентов. Но выше головы прыгнуть все-таки не удалось. Слишком много переменных, слишком большая область неопределенности. Однако восьмидесятидвухпроцентная вероятность успеха гораздо лучше девяностопятипроцентной возможности влететь в западню. Поэтому выбор, в конце концов, пал именно на кобальтовую Зет. И как это часто бывало с Эриком, в тот момент, когда он принял окончательное решение, сомнения покинули его, и на сердце снизошло холодноватое спокойствие. Не то чтобы он не боялся. В бою, вернее, в преддверии боя, страх присутствовал всегда. Другое дело, что он слабо влиял на поступки и решения Эрика, и это было главное.

Тем не менее не боятся только дураки, и перед началом сражения Эрик, как и положено настоящему мужчине, привел свои дела в порядок, оставив несколько распоряжений и подтвердив составленное ранее завещание, а также написал прощальные письма, которые будут отправлены адресатам – Бреде Вильф, Кате и детям, Вере, Андрею и Анне – только в случае его смерти. И уже со спокойной душой занял место пилота в разведчике типа «Нарвал». Это была тяжелая и мощная машина, хорошо защищенная от внешних угроз и великолепно приспособленная для выполнения деликатных миссий, вроде той, которую собирался провернуть Эрик. Вместе с ним в прыжок уходили еще пять членов экипажа – второй пилот, навигатор, оператор оружейных систем и два аналитика разведслужбы, – и, разумеется, все они были добровольцами.

– На борту, – сообщил Эрик, подключившись к внутрикорабельной системе связи. – Все готовы? Перекличка!

Разумеется, при наличии биоконтроля перекличка выглядит махровым анахронизмом, но, что любопытно, сохранилась эта традиция и по ту, и по эту сторону Пустоты. Практически везде.

– Диспетчерская, прошу разрешения на вылет! – выслушав бодрую перекличку экипажа, продолжил Эрик исполнять предполетный регламент.

– Вылет разрешаю!

Разрешение звучало странно, учитывая тот факт, что «Ниндзя-2» уже успел не только вылететь, но и набрал скорость перехода, и разрешение касалось, собственно, не вылета как такового, а самого прыжка.

– Створ открыт! Параметры сопряжены! – сообщил диспетчер. – Удачи, «Ниндзя»!

И всё, собственно. Эрик подключил «скальп» бесконтактного интерфейса, окинул внутренним взором изготовившуюся к броску эскадру – все тридцать девять вымпелов, выстроившиеся в походный ордер, – выдохнул мысленно «С богом!» и повел корабль в «створ»…

В следующие девяносто минут – по данным объективного контроля – он потерял два кило живого веса. Куда делся этот вес – отдельный вопрос, но врачи наверняка знают ответ и на это, и на многие другие человеческие недоумения. Другое дело – нервы. Сколько Эрик сжег нервных клеток, не знает никто, но, судя по ощущениям, резервы были вычерпаны под ноль. Однако все это было неважно, пока он «протискивал» свой «нарвал» между многочисленными сциллами и харибдами гиперпространства, искаженного близостью к рудиментарным аномалиям пространственно-временного континуума. А потом, когда он уже выскочил в точке выхода, ему и в голову не пришло поэтапно вспоминать свой зачетный слалом в нигде и никогда несвязанного топологического пространства. Живой, и слава богу! А времени и сил на пустяки как не было, так и нет. Первым делом осмотреться, – но, к счастью, очевидной угрозы поблизости не обнаружилось, – затем определиться с координатами «окна» и, наконец, запустить пробойный маяк. Маяк заработал сразу, и, учитывая синхронизацию временных потоков почти во всех секторах вселенной, первые крейсера его собственной эскадры появились в пункте «Зет» всего через семь минут. Но противнику, к счастью, было не до них. В то же самое время, когда эскадра Эрика совершала переход, адмирал Вюгер выполнял отвлекающий маневр: девять беспилотных кораблей-брандеров один за другим с интервалом всего в две минуты вошли в основное «окно перехода» и тем самым не только вскрыли устроенную бёза засаду, но и отвлекли внимание противника от находившейся совсем неподалеку – разумеется, имея в виду космические масштабы – зоны перехода 37-й эскадры.

Ну, а потом был бой, и Эрик сполна выполнил все взятые на себя обязательства, атаковав флотилию бёза, обозначенную в планах как А3, сразу с нескольких направлений. Атака удалась. В ней проявились и элемент неожиданности, – хотя сказать, что Эрик застал противника со спущенными штанами, было бы большим преувеличением, – и выучка, и непоколебимое упорство в достижении цели. Бой длился почти четыре часа, – поскольку бёза защищались яростно и небезуспешно, – но поле боя все-таки осталось за 37-й эскадрой. Однако это был отнюдь не конец сражения. Обе стороны – и бёза, и люди – маневрировали, наступали и отступали, чтобы снова контратаковать, несли потери, вводили в бой подкрепления и последние резервы, но не желали уступить поле боя врагу.