Вижу цель

И все это время – практически тридцать семь часов за малым исключением – Эрик раз за разом оказывался под огнем. От залпов импульсных орудий палуба не то что ходила ходуном, временами ее словно бы бросало в озноб. Пуски тяжелых противокорабельных ракет заставляли вздрагивать и корпус огромного крейсера, и всех находившихся на нем членов экипажа. От перегрузки энергонакопителей и бортовых реакторов временами во внутренних сетях корабля исчезало электричество, и отсеки, в которых размещались боевые посты, погружались в полумрак, едва подсвеченный включавшимися автоматически аварийными лампами. В жилых отсеках за ненадобностью было выключено не только освещение, но и климатизаторы. Камбуз, симуляторы и прочая дребедень были выключены в интересах экономии энергии и заблокированы в интересах безопасности. Люди часами не поднимали лицевых щитков своих шлемов, закрывшись внутри герметичной боевой брони. Не ходили по-человечески в туалет. Не мылись, не отдыхали и, разумеется, не спали. Весь их рацион состоял из витаминизированной и обогащенной минералами, микроэлементами и глюкозой воды, высококалорийных энергетических батончиков и боевых биостимуляторов, от которых едва не вскипала кровь. Эрик время от времени – если вдруг случалась пауза – пил кофе, но это единственное, что он мог себе позволить. Есть он не мог вовсе – в горло не лезли даже эти гребаные батончики из прессованных гранул, – а вместо обычного допинга принимал внутривенно боевую нейрохимию холодянского розлива.

Казалось, бой не закончится никогда. Система Дзеты Мьёльнира полыхала. Корабли и космические крепости вели интенсивный огонь, а Вюгер хотел от Эрика то того, то другого. «Атаковать!» – приказывал он. «Отступить!» «Прикрыть», «вклиниться», «стоять» или «перекрыть доступ». Великий кукловод управлял сражением, бросая в огонь эскадры, тактические группы и отдельные крейсера. Но временами, сообразно обстановке, Эрик принимал решения сам, и тогда – в рамках общей картины боя – 37-я эскадра маневрировала, «входила в клинч» или отрывалась от противника, «контратаковала» или держалась из последних сил. Вели огонь орудия, уходили к целям противокорабельные ракеты, артиллерийские автоматы и лазерные кластеры удерживали периметр, а Эрик руководил боем и, когда не оставалось другого выхода, брал управление крейсером на себя, подключаясь к боевым системам корабля через адаптивный интерфейс. Чаще всего это касалось одного лишь «Флибура», но пару раз – а на самом деле в куда большем количестве случаев – Эрик управлял сразу двумя-тремя кораблями. А однажды даже провел самостоятельно контрудар силами семи крейсеров.

В результате всех этих действий Эрик, как, впрочем, и все другие члены экипажа, был вымотан до последней возможности. Усталость была настолько сильной, что он перестал обращать внимание на второстепенные детали обстановки: на попадания в корпус крейсера, на пробитие бронестенок внутренней капсулы или разрушение надстроек. Медики уносили людей прямо с боевых постов. Раненых и убитых замещали вторые и третьи номера. Но крейсер был жив и вел бой. Единственная пауза, которую он мог себе позволить – это время на пополнение боеприпасов и смену энергостержней. Тот из кораблей, у которого подходил к концу боезапас, «выкрикивал» просьбу, и его тут же прикрывали, позволяя отойти в тыл, который порой был не более безопасен, чем фронт, и принять все необходимое с одного из трех вооруженных транспортов, находившихся в боевых порядках эскадры.

В общем, это был ад во плоти, но в конце концов это сражение – оно длилось долгих тридцать семь часов! – холодяне все-таки выиграли. Не сразу и не вдруг, но тем не менее победили. Впрочем, победа далась немалой кровью. Одна 37-я эскадра потеряла в бою до половины своего списочного состава. Адмирал Вюгер, ничего толком не объяснив, назвал случившееся «Сталинградом», и Эрику пришлось лезть в справочник по древней истории, чтобы понять, о чем адмирал ведет речь. Но когда он все-таки понял, то вынужден был согласиться: что-то такое было в этом слове. И та древняя битва – при всей своей несхожести с этой новой – многое объясняла в самой сути одержанной людьми победы.

6. Двадцатое февраля 2535 года,

система Кси Ворона

Сражение в системе Дзеты Мьёльнира, как и то давнее сражение, которое на древнем рузе называлось «Сталинград», оказалось вполне себе переломным. Бёза, проигравшие холодянам вчистую, очистили планетную систему, бросив все, что не смогли эвакуировать во время спешного отступления, включая полторы дюжины космических крепостей. Уходили спешно. Скорее даже бежали, – высокообразованный адмирал Вюгер назвал этот драп «Дюнкерком», – и было очевидно, что бёза попросту стремятся поскорее разорвать контакт с противником. А в результате они оставили не только Дзету, но и несколько ближайших к ней планетных систем, безопасности которых холодяне еще даже не угрожали, и сами измотанные и обескровленные сражением до последней возможности.