Визионер

– Пожалуйста, не ругайся! У меня не было выхода. Я хотела и с Франком поговорить, но его не было ни дома, ни в ателье. Поэтому пошла в Училище живописи.

– Господи, Соня… А если бы он там попытался на тебя напасть? Или потом подкараулил? Эти двое хотели тебя убить! Понятия не имею, что их остановило, но я рад, что ты выбралась живой. А теперь снова полезла в ту же ловушку.

– Прости. Я лишь хотела доискаться правды, вот и всё.

– И как? Получилось?

– Нет. Он не захотел со мной разговаривать. Сказал лишь, что я всё превратно поняла и что эти вопросы надо задавать Франку. Злился очень. Я так расстроилась, меня потом Орест Максимович долго чаем отпаивал.

Митя вздохнул и откинулся на спинку скамейки. Да что же такое! Хочешь выбросить из головы свою самую большую неудачу, а она вылезает то одним боком, то другим. Сыщик хотел было отругать Соню за неуместную отвагу и безрассудность, но вовремя остановился. Осуждать других легче всего. А ты попробуй поставить себя на её место. Одна, с ужасными воспоминаниями, в которые никто не верит, без поддержки и помощи, лишь с одним желанием – добиться правды.

Решение пришло внезапно. Что ж, если Соня готова действовать нестандартными методами, что ему мешает поступить так же?

– Вот что мы сделаем, – решил Митя и сжал Сонину руку в замшевой перчатке. – С этими двумя я побеседую сам. Так, что не отвертятся. А ты, пожалуйста, пообещай к ним больше не приближаться. Ты мне очень дорога, Соня. Я бы хотел видеть тебя живой, здоровой и счастливой. Поэтому позволь мне разобраться с этим, хорошо?

Румянец у неё стал ещё ярче. Наверное, от мороза.

– Вот теперь я вижу, что ты почти поправился, – повеселела Соня. – Пойдём пить кофий в кондитерскую?

– Ты не представляешь, как я соскучился по кофию.

* * *

У трёх сотрудников Убойного отдела радость от появления на службе прежнего начальника тоже была совершенно искренней. Митя пожимал руки, улыбался, отвечал на приветствия. Но нет-нет, да и бросал взгляд в сторону своего кабинета, вход в который закрывала новая дверь. Точь-в-точь похожая на старую. Горбунов заметил некоторую нервозность Самарина.

– Ты не переживай, там полный ремонт сделали, всё поменяли. Я стулья мягкие у завхоза выпросил. Не те развалюхи, что раньше.

– Ну, давайте поглядим.

Митя открыл дверь. Комната и вправду смотрелась совершенно по-другому. Стены перекрасили в зелёный, новый паркет под ногами поскрипывал, мебель поменяла оттенок на более светлый, но выглядела так же основательно.

Митя прошёл на своё место, уселся в кожаное кресло и оглядел стол. Совершенно гигантский и пустой, если не считать новенького чернильного прибора. Выполненный из зелёной бронзы, по периметру он был окружён миниатюрным забором. Навершие венчала большая бронзовая подкова.

На стол тут же вспрыгнул Карась, понюхал подкову и боднул Митину руку головой. Сыщик почесал его за ухом, борясь с желанием схватить кота и крепко обнять. Потом. Когда никто не будет видеть.

– Неужели на складе у нас такой ценный инвентарь хранился? – удивился Митя, кивнув на прибор.

– Не, это наш подарок, – ответил Горбунов. – На день рождения. На удачу. Мы ж не успели тогда.

– Спасибо. – Сыщик был очень тронут. – Не ожидал. Вы не волнуйтесь, я в порядке. Могло быть гораздо хуже.

– Например, полковник Жилкин, – пробормотал Мишка.

– Михаил! Субординацию блюди, совсем от рук отбился! – возмутился Горбунов.

– Семён прав, Миша. Какой бы ни был характер у Жилкина, вышестоящее начальство следует уважать, а его приказы – исполнять.

– Надо признать, что некоторые методики и практики Владислава Юрьевича вызывают у меня восхищение, – заметил Вишневский. – В частности, вопросы организации документооборота и мер безопасности.

Горбунов крякнул, видимо, тоже желая нарушить субординацию, но всё же решил не комментировать.

– Я подготовил список текущих дел за последний месяц и рассортировал по важности, – продолжил Лев.

– Отлично. Я ими обязательно займусь, но позже. Сейчас есть одна неотложная проблема…

Сыщик подробно изложил сотрудникам последний разговор с Соней и возникшую у него идею о том, как разговорить Франка. В комнате повисла драматическая пауза.

– Понимаю, что решение неординарное, – продолжил Митя. – Нам придётся если не нарушить закон, то, скажем так, пройти по краю. Поэтому никого не буду принуждать. Это должно быть ваше решение. Если кто-то против – пойму и не буду настаивать. В одиночку я тоже смогу справиться.

– Я в деле! – сразу вызвался Мишка.

– Хм… – Горбунов усмехнулся и пригладил усы. – Давно я не хулиганил. Соскучился по старым временам.

– А я против, – отозвался Вишневский.

– Да ты что! – вскинулся Семён. – Против команды идёшь?

– Семён, остынь. Я сказал, что никого принуждать не буду.

– Митя, этот метод идёт вразрез с моими принципами. Я не могу участвовать в подобной авантюре. Но препятствовать тоже не буду. И, можете не сомневаться, никто посторонний об этом от меня никогда не узнает.

– Спасибо, Лев. Я уважаю твой выбор. Тогда мы, с твоего позволения, обговорим детали.