Визионер

– Поздно бояться, Евгений Андреевич. Этих людей тут нет, а я есть. Выкладывайте.

Франк оперся о стену и прикрыл глаза. И как-то вмиг потерял весь лоск и респектабельность. Перед Митей сидел уставший, осунувшийся мужчина, который выглядел на все свои сорок с лишним.

– Всё одно я не жилец. Дела идут плохо последние несколько лет. В России я вдруг стал немодным, с молодыми сложно тягаться. Прошлым летом я поехал искать вдохновения и новых клиентов в Италию, на Сицилию. И встретил сеньора Гравиано. Он проникся ко мне сердечным расположением с первой минуты, и я был счастлив. Богатый и щедрый клиент, он восторгался моими коллекциями и идеями, скупил все модели, пригласил друзей, которые тоже заинтересовались.

– Мечта, а не заказчик.

– Поначалу так и было. Он ввёл меня в свой дом, познакомил с семьёй, меня принимали как старого друга. Джузеппе казался таким отзывчивым человеком – несколько раз выручил меня в мелких делах, приходил на помощь, оказывал небольшие услуги. Я списывал это на итальянское радушие и гостеприимство. Мы с Натали стали часто ездить к нему. И когда сеньор Гравиано попросил меня о небольшом одолжении, конечно, я не смог отказать.

– Что за одолжение?

– Передать посылку друзьям из России. Те, в свою очередь, вручили мне ответный подарок для Джузеппе. Так я невольно стал постоянным курьером.

– Дайте угадаю. Контрабанда наркотиков? Оружия?

– Наверняка что-то из этого. Я даже не догадывался. А потом знающие люди просветили меня, что Гравиано – это не просто семья. Семья с большой буквы. Из тех, что на Сицилии называют mafia.

– Надо же, как вам «повезло».

– Я не поверил, набрался смелости и однажды спросил Джузеппе. Он похлопал меня по плечу и сказал, что тревожиться не о чем и содержимое посылок не должно меня волновать. Что я для него – практически член семьи. А в семье все стоят друг за друга горой. Тут я понял, что влип по самую макушку и выбраться мне уже не позволят. Так и вышло.

– Когда он переключился на произведения искусства?

– В конце прошлого года. В Италии случилась мода на русскую живопись, интерес к ней был колоссальный. У Джузеппе возникла идея торговать поддельными полотнами на закрытых аукционах. По его поручению я нашёл и нанял Анисима. Дальнейшее вы знаете.

– Не проще было найти художника в Италии?

– Почерк не тот. Итальянские мастера, конечно, великолепны, но техника совсем другая.

– Значит, всё, что рассказал Самокрасов – правда?

– Да, он ничего не приукрасил.

– В эту чудесную схему не вписывается только «Купчиха». Не проясните, что с ней произошло?

– Всё просто. Джузеппе хотел купить её для себя, но по очевидным причинам не мог сделать этого сам. Он не покидает пределов Сицилии. Я приобрёл полотно для него, попросил Анисима изготовить копию и переправил оригинал заказчику.

– С помощью «эксперта» и «носильщика»? Их тоже нанял Джузеппе?

– Да. Он периодически проверял меня. Я этих людей увидел впервые, когда они приехали за картиной. Имён никто не называл. Старика я более не встречал, а Язвицкий… Ну, вы знаете.

– Вы имеете отношение к убийствам девушек из календаря?

– Нет, клянусь вам! Для меня было полной неожиданностью ваше появление в марте и фальшивая корона в моём хранилище. Думаю, её всё-таки подменил давным-давно Алекс и просто сбежал. Эта находка была очень некстати. Я сильно занервничал. Вы постоянно дёргали то меня, то Самокрасова по делу об убийствах. А мы тревожились лишь о том, чтобы не раскрыли нашу схему.

– Анисим причастен к этим смертям?

– Не думаю. Он тоже был весьма обескуражен и зол, ругался на проклятый календарь, который поставил под угрозу наше дело. Летом я было думал, что обошлось, а тут эта чёртова «Купчиха». В общем, у Анисима в очередной раз просто сдали нервы, и он во всём сознался.

– Или у него нашлись остатки совести в отличие от вас. На очной ставке он кричал вам в спину «Третьяковка». Почему?

– Видимо, намекал на историю с похищением Софьи Загорской. Ему не понравилось, как я припугнул барышню. Он тоже на неё сильно разозлился, но посчитал такое решение слишком жёстким. После той истории он выполнил последний заказ и наотрез отказался дальше со мной работать.

– Как отреагировал сеньор Гравиано?

– Ожидаемо. Он, мягко говоря, был расстроен. Я пытался найти замену Анисиму, но пока безуспешно. Джузеппе предупредил, что я, выражаясь их языком, «на бегущих процентах». А теперь ещё и вы…

– Хотел бы посочувствовать, да не получается. Вы сами вырыли себе могилу. Последний вопрос: жена была в курсе ваших махинаций?

– Натали? Нет, что вы. Она, конечно, неглупая женщина и могла о чём-то догадаться, но я никогда её не посвящал в эти дела.

– Что ж, вы в полной мере удовлетворили моё любопытство. И теперь…

Митя полез за пазуху, и Франк подобрался, обхватив колени руками. Сыщик усмехнулся и достал свёрнутую в трубку пачку бумаги, перо и чернильницу-непроливайку. Встал со стула, положил всё на сиденье и пододвинул к модельеру.

– Пишите, Евгений Андреевич.

– Что писать?