Визитёр из Сан-Франциско

– Этот вымогатель начал преследовать мистера Баркли ещё на территории США и вот, как видите, продолжил свои преступные действия в Праге.

– Что-то я не пойму, – Яновиц покрутил головой, – письмо отправлено из Нью-Йорка. А этого, – он кивнул в сторону трупа, – теперь уже покойного господина, согласно вашей гипотезе, отравили ещё вчера. Что ж получается, некий мистер Морлок перемещается между Нью-Йорком и Прагой так быстро, как если бы он прошагал от церкви Святого Микулаша до Тынского храма на Староместской площади? И вы предлагаете мне в это поверить? Нет уж, скорее я соглашусь, что мистера Баркли и уже почившего американца, отравил кто-то из этой парочки, стоящей у двери, – указывая на мисс Флетчер и Эдгара Сноу, вымолвил полицейский. – А письма из США шлёт их сообщник. Поэтому я допрошу всех, включая мистера Баркли.

Инспектор повернулся к Ардашеву и спросил:

– Надеюсь, вы поможете мне с переводом?

– Безусловно.

Коридорный открыл соседний, никем не занятый номер, и полицейский инспектор первым вызвал миллионера. Ардашев сидел тут же и переводил почти синхронно.

– Мистер Баркли, вы давно получаете письма от этого Морлока?

– С начала июля.

– Значит, они стали приходить к вам ещё до вашего прибытия в Прагу?

– Да.

– Скажите, в тот момент, когда вам стало плохо, сколько людей было в вашем номере?

– Я и трое моих служащих. Двое из которых за дверью, а третий – умер. Надо сказать, что Алан Перкинс моим сотрудником не был. Он работал на меня временно за гонорар.

– Чем он занимался?

– Моей родословной. Он убедил меня, что мои дальние предки имеют общую ветвь с королём Вацлавом IV. Перкинс обещал получить какие-то бумаги в архиве Праги и на их основании внести меня в «Готский альманах» – европейский справочник по генеалогии. Собственно, последние дни мы только и ждали, когда он закончит свою работу. Да, видно, не суждено мне породниться с вашим королём… Но теперь нас ничего здесь не держит, и на днях мы уедем в Берлин. Осталось только получить немецкие визы. Не думаю, что на это уйдёт много времени.

– Постойте-постойте, а как же следствие? И что прикажете делать с телом мистера Перкинса?

– Насчёт следствия – не мои заботы. Вы не можете заставить меня находиться в Праге, пока будет идти расследование. А насчёт покойника советую обратиться в консульство США. Пусть они и решают, где усопший найдёт последний приют.

– Не могли бы вы вспомнить, где вы находились вчера во второй половине дня?

– Сначала был в больнице, а потом вместе с господином Ардашевым и его помощником мы сидели в каком-то ресторане, где собираются русские эмигранты. Название не помню. Одна красивая русская певица пела жалобную песню про нью-йоркского беспризорника.

– Мы зашли в «Беранёк» на Виноградах, – пояснил Ардашев.

– Да? Там отлично готовят рульку! – воскликнул инспектор и осёкся. Помолчав, спросил: – А что было потом?

– Я вернулся в отель, – ответил Баркли.

– В этот день вы встречались с покойным?

– Нет. Именно сегодня я должен был его увидеть.

– А что эта за компрометирующая вас информация, которую Морлок грозится обнародовать вашим деловым партнёрам?

– Чистая клевета. Конкуренты в США напечатали в бульварной газетёнке заказанную одному продажному репортёру статью. Меня проверяли на этот счёт. Факты не подтвердились.

– Шантаж и вымогательство, – согласился инспектор.

– Вы совершенно правы.

– Вопросов больше нет.

– Я могу остаться, пока вы будете допрашивать моих подчинённых?

– Не возражаю.

Инспектор пригласил Эдгара Сноу и, пользуясь помощью Ардашева, как переводчика, спросил:

– Во время последнего допроса вы сказали, что не выходили из номера мистера Баркли, когда коридорный принёс письмо. Вы подтверждаете эти показания?

– Конечно.

– Вам нечего добавить?

– Нет.

– Где вы были вчера?

– Днём я немного прогулялся по городу, но быстро вернулся. Боялся, что мистер Баркли может протелефонировать, а меня не найдут.

– Чем вы занимались?

– Просматривал свежие биржевые сводки. Я купил несколько газет.

– Разве вы владеете чешским?

– Чтобы смотреть котировки акций не обязательно владеть чешским. Биржевые сокращения мне понятны на всех языках, тем более, что я говорю на шести европейских языках, а читаю ещё на четырёх.

– Нуте-нате! – фыркнул полицейский. – Алана Перкинса вы вчера видели?

– Нет. Но, когда я уже засыпал, то слышал, что он с кем-то разговаривал в коридоре.

– Его собеседником был мужчина, или женщина?

– Алан говорил громко, а голос второго человека я не слышал.

– Вы свободны, – изрёк инспектор. – Подождите за дверью и пригласите мисс Флетчер.

Очаровательная переводчица не вошла, а вплыла в номер. На её лице читались испуг и растерянность.

– Мисс Флетчер, вы подтверждаете ранее данные показания, что в тот момент, когда коридорный принёс мистеру Баркли письмо, никто из вас, включая уже покойного Алана Перкинса, не заходил в ту комнату, где стояла бутылка виски?

– Да, мы все были в первой комнате.

– А как вы вчера провели вечер?

– Весь день я просидела в номере. Спускалась только перекусить.

– Чем вы занимались?

– Читала книгу.

– Как она называется?

– Так, бульварный роман.