Визитная карточка Флота

- Ты не ёрничай, Сергей, у нас разговор серьезный! Что он, заносится? Или подчиняться не любит?

- Он равнодушен к службе. Делает все от и до, но ни капельки больше. Потому мы не доверили ему старта, а у него болезненно взыграло самолюбие...

- Взыграло, говоришь? Так пусть оно почаще у него играет! Ну хорошо, я с ним сам поговорю... А как у него с женой? - преодолев неловкость, спросил Русаков. - Он же в письмах ничего не писал, только приветы от нее передавал.

- Этого я не знаю, Андрей Иванович, но думаю, что они любят друг друга...

- Рожать она не собирается?

- Откуда мне про это знать? - отвел взгляд Урманов.

- Ты сейчас только заявлял, что командир лучше всех знает своих подчиненных!

- Бывают такие вещи...

- Ну а ты сам-то хочешь от него избавиться? Говори честно, не юли!

- Я считаю его толковым, перспективным офицером. Личных счетов у меня с ним нет никаких...

Русаков встал, подошел к Урманову, оглядел его с головы до ног, словно хотел в чем-то убедиться.

- Никаких, говоришь? - хрипловато произнес он. - Тогда скажи мне без дураков, у тебя с этой женщиной, ну, снохой моей, ничего не было?

- Я не обязан отчитываться! - вспыхнул Урманов.

- Я не заставляю тебя, Сергей, - устало сказал контр-адмирал. - Я прошу тебя как старший товарищ... Пойми, мне это очень важно.

- Да я ее едва знал! Видел всего несколько раз на корабле!

- Ну спасибо за откровенность...

* * *

Сигнал боевой тревоги разбудил лейтенанта Русакова среди ночи. Набросив китель, застегиваясь на ходу, он побежал на стартовую батарею. Сел в кресло возле контрольного пульта, поеживаясь и позевывая.

- Снимаемся с якоря? - обращаясь к расчету, спросил он.

- Непохоже, товарищ лейтенант, - негромко ответил ему мичман Кудинов. - Просто ночное учение.

Команды на съемку действительно не последовало. Минут через сорок дали отбой тревоги.

Игорь вышел на верхнюю палубу. Увидел крупные звезды, ярко горящие в темно-фиолетовом небе, скатывающуюся в волны щербатую, как надкушенный пряник, луну. Воздух был густым и волглым. Повсюду на палубах и надстройках блестели мокрые потеки.

Осмотревшись по сторонам, лейтенант заметил, что якорных огней стало больше. Корабли стояли теперь не в две, а в три линии.

- Чего не спишь, Игорек? - спросил его подошедший старший лейтенант Исмагилов.

- Прохлаждаюсь. Что за корабли пришли?

- НАТО в гости пожаловало, - сказал Исмагилов, только что сдавший якорную вахту. - Забрели на огонек!

- Или им в море места не хватило? - вслух подумал Игорь.

Исмагилов чиркнул зажигалкой, раскурил трубку.

- Ты знаешь, у нас в Хакасии говорят: много троп в Саянах, но все они к человеческому жилью ведут. И хорошие и плохие люди - все по ним ходят. Троп на всех хватает, но вражде и злу все одно тесно. Так и здесь, в Средиземном...

- А ведь когда-то адмиралы враждующих флотов, прежде чем вступить в бой, салютовали друг другу флагами... - задумчиво произнес лейтенант.

- Только их пушки от этого не становились ласковее! - рассмеялся Исмагилов. - Простому матросу как барану все одно было - на плов или на шашлык!.. Ты знаешь, Игорь, я все хочу с тобой поговорить, - продолжил он, выбив пепел из трубки в обрез. - Ты не обижайся на меня за стрельбу... Ладно, а? Понимаешь, мне надо почаще на виду быть! Чтобы обязательно в академию попасть. Я нашим аксакалам слово давал адмиралом стать! Генерал в Абакане есть, адмиралов пока не было, на одного меня надежда.

- Становись хоть маршалом, мне не жалко... - насмешливо глянул на него Русаков.

- Спасибо, друг! - обрадованно воскликнул Исмагилов. - А теперь пошли досыпать. Как говорится, утро вечера мудренее, а больную голову малахай жмет!

Утром Игорь вышел глянуть на незваных ночных гостей. Головным у них стоял американский фрегат. Вид у него был подчеркнуто мирный: ракетные установки зачехлены, по палубе разгуливали полуодетые матросы, слышалось пиликание губной гармошки. В кильватер фрегату выстроилось несколько тральщиков. Лейтенант разглядел на них итальянские и английские флаги.

- На "Горделивом" прозвучал сигнал к завтраку. И тут же с американского корабля раздался усиленный громкоговорителем скрипучий металлический голос. Кто-то, старательно выговаривая русские слова, произнес: "Пр-риятного ап-петита!"

Эпизод этот стал предметом разговора за столом в кают-компании.

- Ишь ты, "заокеанская вежливость"! - размешивая сахар в стакане, сказал замполит Валейшо. - Желает приятного аппетита, а сам небось думает: чтоб вы подавились! Помните, какой крик подняли натовцы, когда наши корабли впервые вышли в Средиземное: "Русские обходят НАТО с фланга!", "Советская стратегия средиземноморского мешка!", "Красный флот - пистолет, приставленный к груди Европы!"

- Пистолет не пистолет, а наши корабли здесь им как кость в горле. Десятки лет американцы считали этот регион своей вотчиной, думали, что мы и сунуться сюда не посмеем. Просчитались, вот теперь и кусают локти, пыжатся доказать незаконность нашего пребывания здесь.

- Как же! Они с другого берега океана - по закону, а мы в двух шагах от дома - самозванцы! - воскликнул замполит.