Вкус крови

Пока я все это проделывал, то через окно заметил дядю Федю. Он как раз входил во двор с небольшим пакетом подмышкой. Оставив чай завариваться, я вышел ему навстречу и завел в дом. Паша, который тоже видел повара, крикнул ему:

– Дядь Федь, чай будешь?

– Можно, – не стал отказываться тот и вошел в кухню.

Я же оказался в ней спустя пару минут, которые потратил на то, чтобы достать эскиз и чернила. Когда я возник возле стола, то мой недовольный взгляд остановился на дяде Феде. Он, причмокивая, глотал чай, который я заваривал себе. Ладно, пусть. Не став ничего говорить, я положил на стол рисунок и поставил банку с чернилами.

Повар скользнул по эскизу внимательным взглядом и с профессиональным апломбом сказал:

– Ничего сложного. Где хочешь и какого размера?

– Ну-у-у, – неуверенно протянул я, почему-то раньше не подумав над этим вопросом.

– Тебе бы пошло на предплечье, – посоветовал он, держа бокал в обеих руках.

Ботаник оторвался от книги, пробежал глазами по моему телу и молча кивнул, соглашаясь со словами дяди Феди. А тот добавил:

– Размер можно сделать где-то две сигаретные пачки. Пойдет?

– Ага, – решился я. – На левом предплечье тогда. Цена какая?

– Раз чернила твои, то давай пятьдесят серебряных, – произнес он, залпом допил чай и удовлетворенно крякнул: – Хороший. Надо почаще к вам заглядывать.

Я, не торгуясь, согласился, и дядя Федя приступил к делу. Все необходимое у него было с собой. Процесс набивания татуировки оказался нудным и долгим. Повар разбавлял его беседой, которая совсем не мешала ему выводить рисунок. Так я узнал, что у него есть Талант к рисованию, две внучки, ворчливая жена, которую он упорно называл старая карга, и еще много всего прочего из жизни немолодого повара. Ботаник сперва тоже принимал участие в разговоре, а потом ушел в комнату, оставив нас одних. По пути он включил свет, потому что на улице уже сгущались сумерки.

Спустя несколько часов, когда татуировка оказалась готова, дядя Федя устало выдохнул:

– Зелье здоровья выпей и на вот тебе мазь.

– Хорошо, – вымотано произнес я, глядя на рисунок сонными глазами. Он был ровно таким же, как и на эскизе: пропорции соблюдены, все линии там, где надо.

Повар, кряхтя, встал со стула и посмотрел в окно. Деревню освещали электрические лампы, установленные на столбах. Шел где-то первый час ночи. Нам обоим уже давно пора спать, но мы хотели довести дело до конца за один сеанс, и нам это удалось. Вот теперь на моем левом предплечье красовалась татуировка, а дядя Федя удовлетворенно собирал свои вещички. Я помог ему в этом деле, а потом проводил его до порога. Мы попрощались, пожелав друг другу доброй ночи, и он ушел, после чего я выпил зелье, намазал на зажившую татуировки мазь, разоблачился и завалился на кровать.

Мой взгляд уперся в потолок. А не врубить ли мне «Предвестника опасности»? В деревне вроде бы безопасно, но чем черт не шутит, а утром восполню потерю единиц воли, глотнув зелья из закромов охранки.

Приняв такое мудрое решение, я активировал духа, выставив его на минимальные настройки, и устало закрыл потяжелевшие веки. Вот сейчас я и проверю: херню мне подсунул продавец или рисунок действительно будет работать.

Заснул я довольно быстро. Кошмары не мучали меня. Тело уже предвкушало, как продрыхнет до самого утра, но не тут-то было… в какой-то миг я проснулся от истошного верещания «Предвестника опасности». Мои глаза широко распахнулись, и я увидел залитую лунным светом комнату. Прямо напротив меня стоял какой-то человек, а в руках у него был то ли автомат, то ли еще что-то такое. Впотьмах сложно было разобрать, что именно он держит, направив ствол на меня.

Страх липкой паутиной сковал мой разум. Намерения скрытого тьмой человека были прозрачны, как слеза младенца. Я ничего не успевал сделать, только перестал дышать и выпучил глаза. Он нажал спусковой крючок, но выстрела почему-то не последовало. В эту секунду моя правая нога показала себя с лучшей стороны. Она лягнула неизвестного прямо в пах. Тот отшатнулся, но не упал и даже не вскрикнул. Я точно попал, а он словно не чувствовал боли. Все же этот удар позволил мне сбросить то оцепенение, которое накрыло меня в ожидании неминуемой смерти. Я одним рывком вскочил с кровати и кинулся на нападавшего. Он попытался снова навести на меня оружие, но я выбил его ударом ноги. Пушка улетела куда-то под кровать. Человека это мало расстроило. Он молча вцепился мне в шею и с грохотом повалил на пол, словно я был каким-то хрупким мальцом, а он опытным борцом.

Нападавший оказался значительно сильнее и ловчее меня. Он, не издавая ни звука, пытался перекрыть мне кислород, вцепившись в шею. Его пальцы, словно тиски, душили меня. Я, как мог, сопротивлялся, отчаянно желая разжать удушающий захват и сбросить с себя эту тушу.