Вкус любви

- Сожалею, что вы не приняли мое первое предложение, - сказал он тихо. Представьте, вы каждый день находились бы в кабинете рядом. А обеды, которые мы могли иметь, - он сказал это так многозначительно, что она не поверила, что он говорит только о еде.

- То пусто, то густо.

- Что вы имеете в виду?

- Я не могу сказать кто, но еще на прошлой неделе меня пытались уговорить покончить с работой свободного художника - на этот раз стать художественным редактором.

- В издательстве?

- Да.

- Это хорошо. Примите это предложение. - Он наклонился к ней, сейчас он выглядел искренним, не давил на нее, как при их первой встрече. - Вы попали в западню, Кэйт. Это не ваша личная вина, в нее попадают многие талантливые свободные художники. Вы нуждаетесь в чем-то или в ком-то, кто бы помог вам выбраться из нее.

- Я не чувствую себя в ловушке.

- Потому что угодили в ее невидимую часть. Самый большой заказ, который вы можете получить в течение года, может быть чем-то вроде моего, или, возможно от "Мегабакс, лимитед" для ежегодного отчета.

- Это не мелочь.

- Знаю, но разве "Мегабакс" пригласит вас, когда захочет пересмотреть имидж своей корпорации? Нет. Для этого они обратятся к Чермаеву. Почему же тогда они позвали вас, чтобы оформить свой ежегодный отчет? Потому что их третий вице-президент видел, что вы сделали для "Порридж Консил оф Америка", и у него хватило здравого смысла оценить это, и теперь он хочет того же для "Мегабакс". Я прав?

- Да, - призналась она неохотно. - Правы.

- Кэйт, карьера сама собой не дается никому. Вы не можете погрузиться в нее, как в теплую ванну. Вы должны ее планировать, "выращивать", работать на себя и смотреть далеко вперед. Сейчас вам следует доказать, что вы можете справиться с большими делами, что можете решать проблемы глубоко и компетентно. Время, потраченное на демонстрацию этого на рынке, является инвестицией в ваше будущее. Если вы вложите пять лет или около того в работу художественным редактором в действительно хорошем издательстве, то потом сможете вернуться к своей деятельности свободного художника с таким списком клиентов, который вам не приснится в самом фантастическом сне.

- Я никогда об этом так не думала.

- Сейчас самое время подумать.

Поднос был уже пуст.

- Хотите еще?

- Не думаю, что я способна...

- Допустим, я закажу еще шесть - по три каждому...

- Тогда, может быть, что-нибудь с этой чудесной темной рыбой сверху? Кстати, что это?

- Это тунец. Не правда ли, совсем другой вкус, чем у вонючей дряни из консервных банок? - произнес он, улыбаясь.

Когда появился второй, гораздо меньший поднос с суси, Джулио быстро спросил:

- Ваша встреча с Джеффри и Лиз прошла нормально? Какие-нибудь проблемы?

- Нет, все было хорошо.

- Я ожидаю, что ваши рисунки будут сильными - это ваш стиль, но вы не должны опасаться, если немного пережмете. Я хочу видеть на них женщину, ликующую в своей женственности, в физическом совершенстве, здоровье. Некоторая чувственность будет тоже хороша. В конце концов, здоровая женщина сексуальна: соски выделяются, пупок наоборот.

- В самом деле? - рассмеялась Кэйт, слегка возбужденная привычным графическим переосмыслением услышанного. - Вы намерены съесть этот последний кусочек? - спросила она, чтобы отвести разговор в сторону.

- Нет, возьмите. - Широко улыбаясь, он откинулся в кресле. - Не могу передать вам, какое удовольствие разделять еду с женщиной, которая по-настоящему наслаждается пищей. - Он разглядывал ее, полузакрыв глаза.

И снова она почувствовала, как его взгляд прошелся по всему ее телу и снова вернулся ко рту. У Кэйт перехватило дыхание. Никогда она не видела в глазах мужчины столь откровенного желания или, во всяком случае, не ощущала столь сильного физического воздействия. Неожиданно ей стало жарко.

- Не поужинаете ли вы сегодня со мной вечером? Я знаю одно маленькое сербское заведение...

- Я не могу, Джулио. У меня много работы, которую я должна сегодня завершить...

Он положил свою ладонь на ее руку, и какое-то покалывание, начавшееся в кончиках пальцев, пробежало по ее руке и потом вниз, по спине.

- Мамаша Радикевич готовит такие кебаб-чичи и бурек, что можно прослезиться...

- И мне нужно немного вздремнуть прежде, чем мы приступим к ночным съемкам...

- А ее сарма...

- Вы неисправимы! - расхохоталась Кэйт.

- Тогда обещайте, что в следующий раз... Кэйт взглянула на его руку, по-прежнему лежащую на ее ладони. Рука была теплая, сухая и очень сильная.

- Да, в следующий раз.

С явной неохотой Джулио убрал руку, жестом спросил счет, расплатился и вывел Кэйт из ресторана на солнечную улицу.

- Замечательный день, - вздохнула Кэйт. Солнце согревало ее плечи, а ее обостренные чувства улавливали тепло, исходящее от руки Джулио и распространяющееся по всему ее телу.

Джулио безуспешно пытался подозвать такси.

- Куда вы направляетесь? Могу я вас подвезти?

- Нет, спасибо. Мне совсем рядом, до Восьмой авеню, а там недалеко.

- В таком случае, - он крепко прижал к себе ее руку, - я пройдусь с вами, - заявил он с озорной улыбкой.