Вкус памяти

Он пронзил меня взглядом, от которого сердце в груди болезненно сжалось. Принц не стал спорить или что-то доказывать. Он медленно, чтобы я видела каждое движение, протянул руку к клинку и сжал лезвие между пальцами. Я недоуменно нахмурилась, не зная, что делать. Нападать? Ждать?

Хаген поднял лезвие так, что теперь его кончик упирался не в грудь, а в незащищенное горло вампира.

– Тогда убей меня, – сказал он так серьезно, что по коже прошел шлейф мурашек. – Какая разница, когда это случится? Без сэйки не будет короля.

Я опешила. Застыла, обратившись в оголенный нерв. Ошарашенно смотрела на Хагена во все глаза и не верила, что все это происходит со мной.

– Нет, – надтреснутый голос выдал чувства, что бились внутри яростным штормом. – Я не хочу крови. Просто дай мне уйти…

Хаген так крепко сжал челюсти, что тени под его скулами стали еще четче. Дрожащие огоньки свечей искрами отражались в потемневших синих глазах.

– Я не отпущу тебя, Сандра. Ты нужна мне. В моем доме ты в безопасности.

– Мне не нужна безопасность, – капризно проскулила я, – мне нужна свобода!

Лицо Хагена помрачнело. Во взгляде сгустились тучи, и даже отблески свечей поблекли.

– Из-за детской прихоти ты ставишь под удар не только себя, но и тысячи жизней, – голос принца больше не был спокойным. Он напоминал раскаты грома перед бурей. – Я этого не позволю.

Я уязвленно поежилась, опустила меч и попятилась.

– У тебя есть месяц, чтобы передумать и пройти через ритуал вместе со мной. Это будет разумный поступок, достойный королевы. Мергер избрал тебя не просто так.

– А если спустя месяц я все равно откажусь? – Я исподлобья глянула на принца и крепко, до скрежета стиснула зубы.

Он выдержал мой полный презрения взгляд и произнес:

– Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

15

В свою комнату я возвращалась бегом. Столкнулась с несколькими обитателями королевского дома, заставив их в изумлении оборачиваться и в молчаливом возмущении хватать ртом воздух. Чуть не снесла с ног Илинку, которая попыталась меня остановить. Не понимая, что творю, я грубо оттолкнула девушку и захлопнула дверь в свои покои прямо перед побледневшей служанкой.

И только тогда, оказавшись наедине с собой, дала волю чувствам.

Прижалась спиной к закрытой двери, в которую отчаянно стучалась Илинка, закрыла лицо дрожащей ладонью и заплакала. Сначала слезы беззвучно катились по щекам, но чем сильнее меня накрывало осознание, что все, сказанное Хагеном, правда, тем сложнее было сохранять хоть толику спокойствия.

Всхлипы становились громче, и скоро я уже ревела в голос, завывая от боли, рвущей душу. Я даже не сразу поняла, что до сих пор сжимаю в руке ненавистный клинок. А когда случайно уронила на него затуманенный пеленой слез взор… словно с цепи сорвалась.

В моей спальне было много подушек, но ни одна не пережила эту ночь. Я протыкала ни в чем не повинные подушки мечом, швыряла их в стены и била кулаками. Понимала, что разрушения не решат проблем, но каждый удар приносил облегчение.

Я не включала в комнате свет. Наверное, потому что в сумраке алой луны происходящее казалось неестественным, нереальным. Всего лишь сном. А любое, даже самое страшное видение когда-нибудь обязательно кончается…

Но не мое.

* * *

Не постучавшись, кто-то бесцеремонно отворил дверь моей комнаты и с хлопком закрыл ее за своей спиной. Этот резкий звук выдернул меня из хрупкого, поверхностного сна. Я поморщилась, первое время не понимая, где нахожусь и почему так сильно щиплет веки, которые будто свинцом налились. Сквозь ресницы я оглядела залитую утренним светом комнату. Из груди вырвался дрожащий вздох…

Вспомнила.

– Я сплю, Илинка, – пробурчала я, даже не обернувшись на раннюю гостью. – Если тебя опять прислал Хаген со своими глупыми приказами, можешь идти обратно к принцу и передать, чтобы его высочество катился в за…

– Поаккуратнее с выражениями, – промурлыкал незнакомый женский голос. – Ты же все-таки почти принцесса.

От насмешки, которой сочился глубокий, с ленцой голос, я почему-то залилась краской. Резко села на кровати и уставилась на брюнетку, привалившуюся к двери.

Пухлые губы сложились в кривоватую улыбку, и вампирша тихо прыснула:

– Ты здесь с курами дралась, что ли?

Зеленые кошачьи глаза, которые на фоне смуглой кожи цвета какао казались еще ярче, оглядели комнату, в каждом уголке которой валялись перья. Пока вампирша прикидывала нанесенный мною ущерб, я рассматривала ее, пытаясь понять, кто она такая и зачем явилась.

На прислугу не похожа. Слишком дерзко разговаривает и, в отличие от той же Илинки, обращается ко мне на «ты». Да и вместо форменного платья – обтягивающая черная водолазка, облегающие темные брюки с завышенной талией, ремень с увесистой серебряной пряжкой и ботинки на высокой платформе. И близко не наряд горничной.

– Ладно, – так и не дождавшись моего ответа, вздохнула вампирша, – можешь не отвечать. Я и так все понимаю.

– Что же, например? – Сидя в постели в том же наряде, в каком вчера явилась на ужин с Хагеном, я скрестила руки на груди и выгнула бровь.

Бесит, что все вокруг все знают и понимают. Одна я – аутсайдер.