Вкус подчинения

С одной стороны вот так висеть вниз головой, как пойманная дичь, было неимоверно унизительно. С другой стороны, власть Давида, которую он так часто демонстрировал, будоражила сознание и вводила в искушение поддаться и оказаться полностью в его жадных руках.

Покориться окончательно и забыть о своей сущности.

— Я так соскучился по тебе.

Давид нежно поглаживает оголённую попу и пальцами постоянно забирался внутрь, чуть касаясь увлажнённых губок между ног.

Он сподобился их раздвинуть для лучшего доступа и ласкал внутреннюю часть то одного бедра то другого, вызывая мелкую дрожь по всему телу.

— Никогда не думал о таком положении, но это даже любопытно, как считаешь? — спросил он, наклонившись к моему лицу и лизнув губы.

Я ещё подёргалась для приличия, обдумывая сложившуюся ситуацию, и констатировала:

— Больная фантазия таких как мы, вызванная долгим воздержанием от половых отношений может порой творить страшные вещи.

— Таких как мы, — усмехнулся Давид. — Есть мнение, что мы извращенцы. Но я считаю, что мы с тобой выше тех, кто хочет обычных отношений. Мы посвящены в тайну, возвышающую нас над смертными. Ты и я. Мы. Вместе.

Его голос и слова как мед растекались по сердцу, полностью отражая то, что я когда то писала. Считала. Мне казалось, что такие люди выше других, потому что знают больше, посвящены в некую религию.

Религию истинного доверия. Там нет ссор. Нет скандалов. Есть четкое разграничение. Он главный, ты принимаешь все, что он скажет. Будешь получать удовольствие от любого его решения. Даже в жизни. Даже если он совершит ошибку, сделает тебе больно. Твоя задача смиренно ждать и простить.

Но даже в юности я понимала, что истинные пары БДСМ сказка. Утопия. И тем ценнее, что я нашла свою.

Глава 67

— Я люблю тебя Давид и готова принять все, что ты захочешь со мной сделать.

— Даже это? — половые губы обжег удар плети. Раз другой. Я выгнулась, вскрикнула, но сказала:

— Да!

— А это, — низко зарычал он и мою шею обхватила знакомая ткань, сдавила, почти лишила дыхания.

— Да!

— А это? — анального отверстия коснулось что-то скользкое и металлическое. Я вся сжалась, напряглась, вспоминая агонию прошлого и все-таки расслабилась, и сказала:

— Да!

С Давидом мне бояться нечего, даже пробки, которая аккуратно вошла внутрь.

Я вскрикнула, когда установка, на которой я висела, подняла меня выше, от чего между ног стало ещё жарче от дыхания Давида.

— Ты так прекрасна в своей покорности, в желании быть смелой. Быть моей, — пронзил меня его вкрадчивый голос, так же как очередной удар между ног плетью. — Я так хочу тебя. Всегда так сильно тебя желаю.

Я поджала губы, чувствуя то же и сама, задыхаясь от желания ощутить на себе ласки его губ и языка. И даже новые удары плети, которые разносили мой терпкий запах, как брызги воды.

— Пожалуйста, — захныкала я, сама не понимая о чём прошу, только подрагивая всем телом.

Чувства на грани. Сердце как там-там. И вот нежность пронзила его, когда руки Давида собрали мне повисшие волосы в хвост и снимали повязку.

Я наконец, посмотрела в подёрнутые похотью глаза и увидела там столько желания и любви что прикрыла свои, чувствуя как переполняют чувства.

— Я могу сделать с тобой всё, что хочу, — напомнил он. Я увидела его сексуальную улыбку и посмотрела на руки, которые устремились к колом стоящему члену, коснулись его и любовно погладили — Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда. Я люблю тебя и хочу любить тебя. Вот так.

— Можно его мне, — попросила я и протянула руки, желая снова ощутить в руках, во рту вожделенный предмет.

Давид не спешил, нагнулся и поцеловал призывно раскрытые губы, глубоко проникая языком, лаская нёбо.

— Тебе можно все, — сказал он, оторвавшись от губ.

С этим словами, он провёл пальцами по истекающим соками лепесткам. Проследил языком путь своих пальцев, от чего я задрожала и стала постанывать от миллиардов игл, что кололи нервные окончания влажного от испарины тела.

Руки Давида плотно легли на ягодицы, пока язык вытворял поистине волшебные вещи, то пробираясь внутрь, то вылизывая лепестки промежности, то щекоча и жаля клитор. Снова и снова, вызывая просто взрывы удовольствия внутри живота. Невыносимые. Совершенные по своей силе.

— О да, Давид. Прошу, только не останавливайся, — простонала я не своим голосом и тут же нашла перед лицом темную в приглушенном свете головку члена. Я жадно обхватила ее рукой ощущая словно в ладони бьется сердце Давида. Мое сердце. Трепетно провела рукой по всей длине, с восторгом ощущая пальцами тяжесть яичек. Давид дернулся, промычал, но не перестал активно елозить языком по клитору.

Но больше меня заботил член. Он был великолепен в полноте своей эрекции и чуть подрагивал от возбуждения. Я облизнула губы, уже пересохшие от нескончаемых стонов. Я знала, чего хочет Давид, но не спешила и только иногда облизывала головку.

— Возьми в рот.

Я тут же безропотно раскрыла губки и тугим кольцом обхватила головку члена, языком пройдясь по уздечке вверх вниз.