Вкус вина на кончике языка

— Даже не старайся… Только больше раззадориваешь… — произнёс он и чуть отстранился, чтобы стянуть с нее такую не нужную ему одежду. Вот тебе явный пример, как слухи портят жизнь.

— Да ну не надо! Я буду кричать, и вам это не понравится! Буду пищать! — натягивает она пижамное платьишко чуть ли не до колен, согнув их.

— Если не уберешь руки, мне придётся его порвать… — предупредил он ее.

— Но я не хочу… — смотрит она на него жалобно и рук не убирает. Ей-то чего за этот шелк переживать? Но как ее тянет, как же ее нутро желает этого вампира, а мозг только о Барнбасе думает. Ее будто разорвет сейчас.

Ким отпускает ткань, где держал пальцами, и перекладывает руки ей на бедра, скользя выше. Он-то чувствует, что она хочет. Да и самому бы не мешало спустить пар. С Адой слишком просто. Она делает, что скажут.

Руби издает странные звуки, ерзая и извиваясь под вампиром. Благо она была в белье, и не было особо видно блестящих следов на коже от выделений. Она руки на ладони Ремьера кладет, словно остановить хочет, но только сжимает своими пальцами его.

Он продолжает вести так вместе с ней, пока не задирает платье. А вот тут уже точно что-то новенькое! Вместо того, чтобы грубо овладеть ей, Лудд опускается вниз корпусом, устраиваясь между ее ног и оставляет поцелуй на животе. Ещё один ниже. И ещё.

— О-остановись, пока не поздно… — зачем-то говорит она ему. Мурашки по телу бегут как тогда, с Фаготтом. Сердце уже не так сильно барабанит стенки груди, но что-то определенно прощупывается.

— Не хочу… И не буду… — отвечает он ей ее же словами, цепляет трусики зубами и тянет вниз, оголяя ее сокровенное. Рукой помогает себе, разрывает ткань в области соединений так, что белье теперь повисло на одной ножке.

Раздвинув ножки пошире, Лудд проходится влажным языком промеж, снизу-вверх, собирая ее влагу кончиком языка.

Алые глаза лезут на лоб, становясь теперь уже красными до конца. Девушка смотрит на макушку вампира и поверить не может, что он это делает.

— Ты… Мхм… — она кривится, тут же стонет. Столько эмоций испытывает, что совладать собой невозможно.

Снова хмыканье, но теперь он перехватывает ее руками под ягодицами, подтаскивает к себе, причмокивая губами снаружи чувствительный шарик.

— М! — закрывает она глаза и хватается за подушку, сжимая его бедрами, — Да чтоб тебя! — отталкивается она от матраса, пытаясь к изголовью кровати подтянуться.

Лудд недовольно рыкнул, подтянул ее снова и вошел внутрь языком, чуть втягивая нежную кожу губами.

— Ах! — у того на самом деле язык длинный. Не только им болтать горазд. — Пожалуйста, остановись… — хнычет она, но как только тот цепляет комочек нервов, девушка дёргается и чувствует, что вот-вот закончит. А так не хотелось ему показывать, что ей приятно…

Реми не останавливается, он имеет ее языком то внутри, то снаружи, кончиком вырисовывая какие-то узоры и, когда близка, снова входит языком внутрь. Влажная вся. А ему нравится ее вкус.

— Ах… — выдыхает она шумно и дрожит, спазмируя стенками кончик его языка. Ужасно стыдно перед Барни. Она не должна была думать о том, что Ремьер может ее довести. Именно эти мысли и помогли прийти к разрядке настолько быстро.

Собрав все, что выделилось, до капли, Лудд отстранился, облизывая губы, а после расстегнул ремень брюк. Она что, правда думала, что это все?

Девушка приоткрывает один глаз, приподнимаясь на локтях и ножки сжимает, когда разувидела сквозь мутную пелену его образ.

— Нет-нет… — неловко та улыбается и начинает дрожать, — Это… Все… — девушка скидывает с себя тряпку, а по-другому нижнее белье уже нельзя назвать, и скатывается с кровати, залезая под нее. Не полезет же он в пыль, этот аккуратист.

— Не заставляй меня будить Аду… Вылезай добровольно… — произнес вампир, смотря в сторону пола.

— Нет. Я же знаю, что ты не залезешь. Буду здесь… — скрутилась девушка калачиком и закрыла голову руками.

— С чего ты так в этом уверена? — спрашивает он, свисая с края кровати, заглядывая внутрь, — Под кроватью… Пожалуй, я еще не пробовал…

— Что? — вылезает она из защиты из рук и лезет к другому краю, чтобы быть подальше от него. — Грёбаный мужлан… Тебе только это и нужно… Монстр ты, понял?!

— Я и не отрицал… Давай… Ты первая начала это. Не я.

— Я ничего не начинала! Ты знал, что из-за этой вашей связи такое случается! Так что ты это начал, идиот! — она нащупала какой-то носок, или тряпку, и кинула в него.

Лудд моргнул недовольно, а потом опустился еще чуть ниже, хватая девушку за руку, и потянул на себя. Она хватается за железную подставку посередине кровати, лёжа на животе. Если будет тянуть, то попросту не сможет вытянуть. Или же, если он и правда монстр, то потянет девушку так, что она ее отломает.

— Вот видишь! Все против тебя!

— Отпускай… Довольно игр! — рычит тот недовольно.

— А что? Убьешь? Давай! Я буду держаться, а ты убивай! Ну? Чего медлишь?! — брыкается Руби. Выводит его только так, чтобы понял, что она его на самом деле раздражает, а не влечет.

Ремьер отпустил ее руку, а после поднялся с кровати. Стоит, тишина. А после постель просто поднимается в воздух, встав на ребро.