Вкус жизни

А за день до смерти мать сказала: «Я знаю, этот день заранее для каждого человека определен. Мы не ведаем, сколько нам отпущено. А где-то, в какой-то Высшей канцелярии записана эта дата. У меня тоже иногда бывают предчувствия: вдруг в одну секунду привидится то, что будет в ближайшие годы или месяцы. Хочешь – верь, хочешь – не верь. Не веришь? Если кто-то не обладает этим свойством, то все равно не имеет права утверждать, что такое невозможно… Если человек укладывается в назначенный срок, то умирает спокойно, если по какой-то причине раньше уходит, то тяжело». Заснула и не проснулась… Видно, Бог простил ее прегрешения.

Отчим стал пить, будто сознательно приближая свою смерть. Может, и бессознательно. Казалось, что-то внутри него всё горело, заставляя накачиваться алкоголем. Глаза его становились жутко дикими, настырно-требовательными. Я замыкала его в квартире, прятала спиртное. Он сбегал, выпрыгивая в окно. Благо первый этаж. Я принуждала его лечиться. Он отбивался. Выпивал и засыпал. Выпивал и засыпал. С трудом уговаривала его поесть. А ровно через год, день в день после ухода матери, я его схоронила. Вот и пойми его… Может, любил?..

Когда был молод, отчим не любил меня. А в старости? Проснулось ли что-то в его душе или необходимость заставляла терпеть мое присутствие? Кто-то должен был исполнять его капризы. И все же мне было жалко этого немощного, обессиливающего, но все еще по-своему неуемного человека. «Я парень еще хоть куда», – шутил он, пытаясь самостоятельно добраться до туалета. Я смотрела на его опухшее, в синяках и ссадинах лицо (более молодые собутыльники требовали денег) и думала: «Жил бестолково и умереть достойно не можешь».

– …Если от мужчин всё зло на земле, то получается, что только женщины спасают мир от гибели. Только на наших плечах лежит ответственность перед Всевышним за все хорошее на земле? Ты это всерьез? Неправильный расчет, построенный на личных неудачах и обобщенный на весь социум – восемьдесят процентов разводов, и в основном по вине мужчин, – привел тебя, Инна, к абсурдному выводу, – рассмеялась Жанна. – Не надоело копаться в мужских недостатках и восторженно нанизывать их пороки: донельзя развращенные, но не знающие утонченной изысканности, сладострастные, но грубые, едкие и ехидные, лживые, ленивые, скучные… Впору стреляться.

– Не пора ли нам предоставить возможность выразить, наконец, свое мнение Лене? Наши мемуары нескончаемы. Лена, ау! Ты здесь или отсутствуешь? – весело спросила Лиля. По ее лицу было видно, что она искренне хочет расшевелить редкую гостью.

Инна, повернувшись всем корпусом к Лене, спросила ее:

– Что же ты молчишь, будто в рот воды набрала? За весь спор не проронила ни слова. Вежливо скучаешь? Выходи из зоны отчуждения. Церемонно удерживаешь нас на расстоянии? Давай, выскажись напрямик, без обиняков на тему, волнующую всех женщин мира, сорви все окутывающие ее тайные покровы. Обет молчания дала?

«Вот видишь, – говорило ее улыбающееся лицо в ответ на удивленный взгляд Лены, – я и до тебя добралась! «Сделала» тебя как девчонку! Не увернешься».

«Не по делу ты шустрая», – без обиды подумала о подруге Лена.

Молчать в такой ситуации было неудобно. Поняв, что уйти от прямого вопроса ей не удастся, Лена отшутилась:

– Лиля, очень мило с твоей стороны предложить мне поучаствовать в прениях по столь сложному вопросу. Но у меня недостаточно личного опыта, чтобы вступать в спор, а научной литературой по этой проблеме я не запасалась, все свое свободное время тратила на изучение физических теорий. Но я против того, чтобы нарушать законы Природы. Когда аукнется, уже трудно будет исправлять ошибки… Только от понимания не всегда становится легче.

– А если бы ты вышла замуж за Андрея, стала бы доцентом? – понижая голос до шепота, спросила Жанна.

– Думаю, что нет, – просто ответила Лена. – На его карьеру работала бы, чтобы докторскую защитил.

«Для тебя любовь – главный закон жизни. Брак – таинство только для любящих сердец, остальные прозябают… Андрей один на всю жизнь освободил тебя от всех мужчин. Человека, который от тебя далеко, можно любить вечно. И это здорово – ни тебе ссор, ни тебе измен. Как все просто… Но стоил ли он твоих жертв? Не пора ли тебе признаться себе в том, что была не права, лишив себя личной жизни. Боялась лишний раз причинить себе боль? Неосмотрительно променяла любовь на обиду? Страх оказался сильнее веры? Знать бы, где соломку подстелить, знать бы, куда повернуть… Конечно, время очистило его образ от всех грехов, от всего плохого, наносного… теперь он для тебя только герой…. Может, ты и права… А он, чтоб ты знала, не больно-то вспоминает прошлое. Все они такие», – думала Инна, но вслух ничего сказать Лене не решилась. Она всегда чувствовала в ней серьезного противника. Да и не хотела трогать ее тонкие струны. Потому что любила.