Вкус жизни

– Ушел… и всё остальное стало таким незначительным, приземленным… Казалось, жизнь потеряла смысл. Нет, работа, конечно, меня держит. Я всегда была до нее жадная. И дочка – счастье. Но чем дольше наше расставание, тем больше я понимаю, кем был для меня Саша. Без него не было бы меня настоящей… Не секрет, что и сейчас живу с оглядкой на него... Никогда не думала, что двое людей могут быть настолько совместимы. Я с радостью вспоминаю каждое мгновение, проведенное с ним. Даже то, когда мы иногда ссорились… я ссорилась.

Инна спросила ехидненько:

– Как же ты разглядела его уникальность в густом мужском мелколесье?

Аллу задел Иннин тон, ей не хотелось, чтобы в разговоре о ее муже звучали издевки или пошлость. Она ответила тихо, так, чтобы услышала только Инна, но достаточно резко:

– По мелколесью не ходила. Вокруг меня только мощные дубы и корабельные сосны росли. – И добавила несколько громче:

– Один раз поговорили, и я сразу поняла – мой.

– Ну, ты же у нас как снайпер – во всякую цель, вне всякого сомнения, с первого раза попадаешь, – без тени иронии похвалила Аллу Инна.

– …Сподличать? Для его человеческого статуса это было невозможно. Честным был перед самим собой. Его невозможно было куда-то втянуть. Он был самодостаточный, на все имел свое четко определенное мнение. Саша до последнего дня верил в мои возможности, поддерживал любые начинания, даже немыслимые, литературные. Как-то, уже перед кончиной, сказал мне слова какого-то книжного героя: «Стремись к Луне. Даже если промахнешься, то все равно останешься среди звезд». Теперь я пишу будто… только для него.

Когда Алла говорила о муже, лицо светлело в мягкой улыбке, морщинки разглаживались, а в глазах за туманом грусти пряталась такая выстраданная мудрость. Алла вдруг замолчала, будто впала в глубокую задумчивость.

«Есть в ней что-то подлинное, истинно русское. Под ее мягкой, обаятельной внешностью скрывается сильная, умная женщина. И улыбка у нее как у Джоконды, сдержанная, затаенная. Не представляю ее вульгарно хохочущей», – подумала Эмма, любуясь Аллой.

«Я тоже продолжаю любить деда и бабушку… И хотя моих обожаемых старичков давно нет, их любовь и моя к ним до сих пор поддерживает меня, – грустно улыбнулась внутри себя Лена. – Я стремлюсь сохранить в себе минуты, которые стали для меня памятными, чтобы не растворились они в приливах и отливах моего обыденного существования».

«Настоящая правда – не объективность, а бескорыстная субъективность», – подумала Лера.

– Ты уже застала своего Сашу человеком, победившим свои слабости, – сказала Инна.

– Или он даже смолоду не имел комплексов, какими были накачаны мои мужья, – предположила Лиля.

– Ну, скажем так, он был по жизни философом, – вслух решила Лера.

– Я тоже никогда бы не променяла такого на современного гордеца-мачо. Зачем мне бесполезная гора мышц? Зачем мне нужен человек, который на построение своей фигуры тратит все свое время? Такой только себя любит, только собой гордится и воображает, что, лишь взглянув на его формы, женщины падают вокруг него штабелями. Кому на потребу такое добро нужно? – горячо заговорила Лиля.

Кого она вспомнила? Может, зятя?

– Мы с Сашей были единым целым. «Ты – это я», – говорил он. Счастье и несчастье мы переживали с одинаковой глубиной. Возьму на себя смелость утверждать, что если люди любят по-настоящему, они уважают друг друга. В семье мы всегда единомышленники. Никогда не возникал вопрос: кто выше, кто значимей.

– За этим пониманием стоит огромная культура человеческих отношений, – озвучила свое резюме Лера.

– У нас как в балете: он всегда на втором плане, вторым номером, на поддержке, но что я без него? Даже «за кадром» он был всегда рядом. Когда он ушел из жизни, я надолго потеряла опору в себе. Мне не хватает его добрых рук, теплого голоса, его сердечности. Я без него осиротела… Боже, как прекрасен может быть человек!.. Я верю в земную любовь. Судьба обязательно нас сводит, но кто и как этим распорядится… Кто-то мимо проходит, от кого-то она ускользает…

– А кому-то недостается…

«Алла среди нас единственная – именно такая, какой мы все когда-то хотели стать, – по-настоящему счастливая? Или это известная женская уловка, хорошо скроенный миф? А если без излишней мишуры?.. Даже если это отчасти и так, она все равно самая-самая», – размышляла Аня.

– Ой, даже мухи дохнут от зависти! – вскрикнула Инна.

Никто не обратил внимания на ее колкость.

«Слишком навязчивая демонстрация добропорядочной семьи, – холодно решила Инна. – Интересно, к какой из известных мне разновидностей мужчин я могла бы отнести Аллиного мужа?»

– Ученые-биологи утверждают, что любовь – это невроз. Влюб-ленность, может, и невроз. Только не любовь. Я любила и притом была спокойна, уверенна и счастлива. Нервы мои всегда были в порядке именно благодаря любви. Счастливым надо быть тихо… и внутри. Я такая, потому что у меня был мой Саша… А могла бы не на той странице открыть книгу жизни. Судьба даровала мне удивительного мужа.