Вкус жизни

Инна пружинисто вскочила, наглядно демонстрируя красивые изгибы своего изящного, чуть полноватого, некогда ладного тела нерожавшей женщины. Ее рука, описав в воздухе дугу, принялась энергично молотить узкое пространство между двумя соседками по столу, стремительно отшатнувшимися в разные стороны от бурной жестикуляции сокурсницы.

– Это ты мне рассказываешь? К твоему сведению, я располагаю совсем иной информацией. Не перебивай! Не морочь мне голову. Какая там любовь? Она, как я понимаю, на богатство позарилась. Дина не из тех, кто может быть счастливой в шалаше или палатке. Ее не надо было долго уговаривать сбежать из страны. Никто рук ей не выкручивал, на дыбу не вздергивал, не бил лежачей. Бабушка ее, с детства полоненная роскошью и достатком – бывшая царская фрейлина! – сбивала Дину с пути истинного. Вот и нахваталась она вольных мыслей. В сговоре они были. Захотела внучке заграничного счастья, молодость свою вспоминала и Дине внушала, что ничего не стоят ее нищие обожатели-студенты – эти восторженные провициалы, вот и получали они отлуп. Обещала ей принца найти. Нашла что-то совсем уж запредельное. Если уж честно сказать, этот её принц – просто удачливый труженик-скотовод и торговец свиным салом. Только и всего!

Кира прикрыла глаза. Это была просьба, мольба, чтобы Инна замолчала.

– Может, хватит? Закругляйся развлекаться за чужой счет, – тихо сказала Галя с ноткой предостережения в голосе. А Мила выставила руки с повернутыми вперед ладонями, как будто таким образом пыталась остановить затянувшееся шоу.

– Жестоко поплатилась Дина за свое желание выделиться, за то, что отреклась от Антона, не распознала, что он – тонко ограненный талант. Она принимала его как часть своего приятного, интересного, но временного окружения, которое назавтра можно будет разогнать за ненадобностью. А ведь он был по уму и интеллигентности человеком из недосягаемой высшей лиги… А может, их разлад и к лучшему? Что хорошего выходит, если соединяются лед и пламень? Результатом драматургии их «плодотворной» жизни могли быть разве что слезы, – опять вылезла со своей гневной отповедью Инна.

Она и теперь говорила с уверенностью и непогрешимостью юности. И в данный момент ее душевный бунт не унимался, а нарастал.

«Самое грустное, что Инну нимало не заботит, что она ставит в неловкое положение своих сокурсниц. Ну не ругаться же с ней? В кого пускает свои отравленные стрелы? В своих же подруг… Непонятно. Воспитанный человек не станет говорить то, что может ранить, обидеть или даже просто задеть присутствующих. Хотя бы из вежливости, из уважения к чувствам Киры держала язык на привязи и маскировала свои эмоции. Дина – ее лучшая подруга. У Инны есть веские основания так себя вести? Маловероятно... Некуда деть неукротимую энергию? Я склоняюсь к мысли, что с большой долей вероятности могу отнести ее к числу своих недругов. Но если отбросить нюансы… нет, все равно» – озадаченно думает Жанна.

Лена внимательно вглядывается в лица сокурсниц, пытаясь считать с них мнение об Инне и ее неуместных разглагольствованиях. Галя смотрит на Милу, та отвечает ей понимающим взглядом, что не укрылось от внимания Инны. Алла и Лера приклонили друг к дружке головы. Похоже, они пытались уяснить истинную причину Инниных нападок на Дину. «В присутствии Инны всем становится неуютно», – заключила она.

«И до Дины добралась. Люди смотрят на один и тот же факт, а воспринимают и объясняют его по-разному. Очень многое зависит от личной точки зрения… Чьими глазами, чьим видением ты пользуешься?.. Это не то, что я ожидала услышать. Не готова я к такому развитию сюжета. Кто способен с ней тягаться?». – Перед мысленным взором Киры возникло лицо Вали. «Она справилась бы с Инной в два счета», – подумала она, одолеваемая дурными предчувствиями.

Кира опять прикрыла глаза, чтобы полностью овладеть собой, и несколько секунд подбирала слова для Инны: что-то насчет неприятных и приятных исключений из правил.

Инна успела заметить, что улыбка на лице Киры слишком быстро сменилась серьезным, даже тревожным выражением. Жанна и Рита тоже обменялись осуждающими взглядами. Эмма сделала легкое движение головой, ей последовал еле заметный утвердительный кивок Аллы. Лена поморщилась. И остальные переглядывались, вздыхали и поджимали губы.

«Только дворянской фанаберии Инке не хватает», – раздраженно поежилась Лера.

«Слишком легко берется судить о малоизвестных вещах. «Откровенность» не должна переходить границы. Инна находится в блаженном неведении о душевном смятении однокурсниц или ей нравится шокировать? Кто знает, в какой интерпретации она доводит другим наши собственные истории. Чуть что – не преминет воспользоваться… Кому приятно, когда тебя честят почем зря? От нее надо держаться подальше», – недружелюбно решает Аня.

«Кто-то очень точно сказал, что такт – это азбука ума. Культура начинается с запрета на хамство. Вульгарная особа, ей только допросы с пристрастием учинять», – сурово думает Эмма.