Вкус жизни

– И зря, – назидательно произнес сын. – После сорока от красного мяса вообще один только вред! Знала бы ты, сколько оно дает плохого холестерина. А о рисках злокачественных новообразований не знает только слепоглухонемой! Так что ты скажи ему все-таки. Может, он сделает правильный вывод.

– Боюсь, что я не тот человек, который способен направить кого-нибудь на путь веганства или хотя бы вегетарианства, – отшутилась Наташа. – Для этого я слишком люблю готовить.

На этом обсуждение маминого бойфренда Костик закончил.

Зато реакция Ленки была болезненно-негативной. Узнав о переменах в маминой личной жизни, она немедленно позвонила и потребовала объяснений. Когда Наташа, в самых общих словах рассказав о Диме, в ответ на дальнейшие бестактные расспросы дала понять, что не собирается отчитываться перед дочерью о каждом сделанном шаге, та совершенно взбесилась.

– Ты с ума сошла? – орала она в трубку, не утруждая себя подбором вежливых выражений. – У тебя что, сразу за климаксом старческий маразм начался? Надо ж было додуматься: завести любовника, годящегося тебе чуть ли не в сыновья! Правда, подсчитай – ты же его родить могла!

– Хватит, – оборвала ее Наташа. – Тебя это не касается. Я никогда не лезла к тебе с обсуждением твоей личной жизни. И впредь, когда будешь говорить о нас с Димой, попрошу выбирать выражения. «Родить могла»… Что за чушь?! В свои пятнадцать я о деторождении знала куда меньше, чем нынешние первоклассники… И потом, когда отец сошелся с твоей ровесницей, я что-то не помню, чтобы ты так бешено возмущалась.

– Нашла с чем сравнить! – и не думала отступать Ленка. – Папа – мужчина!

– И что?

– А то, что для них это приемлемо и традиционно.

– Деточка, у тебя вообще что в голове-то творится?! – нервно рассмеялась Наташа. – Может, тебе календарь подарить? Двадцать первый век на дворе, весь цивилизованный мир уже лет сто как за гендерное равноправие топит, а тут вдруг встает Лена Добрынина и при родной матери заявляет, что именно можно мужчинам, а женщинам – нет.

– Ой, все! С тобой говорить стало совсем невозможно! Вечно ты все передергиваешь и выворачиваешь наизнанку, лишь бы тебе было выгодно!

Уже набрав в грудь воздуха, чтобы ответить на очередной идиотский выпад, Наташа вдруг отчетливо поняла, что если они сейчас продолжат беседу, то вдрызг разругаются. А по ее убеждению, никакие мировоззренческие противоречия не стоили ссоры с собственной дочерью.

– Ладно, проехали, – вздохнув, проговорила она. – Ни в чем я тебя ни убеждать, ни разубеждать больше не собираюсь. Прошу только помнить о вежливости. А если не получается, значит, не будем на эту тему вообще говорить. Согласна?

– Согласна, – буркнула в трубку Ленка и тут же добавила невпопад: – Мам, ты не против, если я кое-что из твоей мебели уберу, а то у меня паркет, что я сняла на Васильевском, в комнату не влезает?

– А зачем ты паркет оттуда во временное жилье притащила? – удивилась Наташа.

– Потому что собираюсь его реставрировать. Я же говорила тебе. А у мастера очередь на два месяца. А на Васильевском работают штукатуры, и они окончательно мне загубят полы, если я паркет там оставлю.

– Уберу – значит выкину? – снова вздохнув, уточнила Наташа.

– Ну… Да. Брось, мам, ну ты что, эту рухлядь жалеешь? Она же древняя. Еще бабушкина, наверное.

– Не говори ерунды! Мы ее с твоим отцом купили, когда… – принялась вспоминать Наташа, но дочь тут же перехватила инициативу.

– Видела бы ты, какую мебель я для своей квартиры присмотрела! – перебила она. – Такую легкую, светлую, воздушную… С небольшим налетом ампира. Современную, но будет и несколько аутентичных вещей. Туалетный столик, к примеру. И кушетка у окна. Обязательно белая! В крайнем случае белая с голубым…

– Ну, выбрасывай, если тебе это так нужно, – скрепя сердце согласилась Наташа, одновременно подсчитывая, во что ей обойдется покупка новой мебели. Ленка ведь съедет после ремонта, и квартиру снова можно будет сдавать, но не пустую же…

После этого разговора в душе остался сложный осадок. Многослойный, даже можно было сказать. За свою грубость в итоге, хоть и скороговоркой, Ленка все-таки извинилась, но тут же вновь принялась напирать на тезис «что позволено Юпитеру – не позволено быку». Ну и каша у нее в голове! И это – современная молодая женщина. Наверняка если бы речь шла о ней самой, подумалось Наташе, то запела бы совершенно по-другому. Вот найдет себе двадцатилетнего, тогда будет знать, каково это – с тревогой каждое утро заглядывать в зеркало. Что сегодня с цветом лица? Не появилось ли за ночь новых морщинок?

Кроме этого, Наташа в очередной раз поразилась, до чего же быстро несется время. Кажется, еще так недавно после выезда очередных арендаторов они с Алексеем ходили по опустевшей квартире, прикидывая, не пора ли сделать ремонт. Тогда и купили ту самую мебель, о которой Ленка теперь говорит с таким нескрываемым пренебрежением. И вовсе она не старая! Всего-то семнадцать лет и прошло.