Владимир Корнилов, “Надежда”, Книга стихов

И горько мне от этой доброты.

72

СОБАКА ПОДЛЕЦА

В поселке под Москвою,

Где дачам нет конца,
Заходится от вою
Собака подлеца.

Ей не угомониться,

Не ест она, не спит…
Подлец лежит в больнице,
Кондратием разбит.

Не мелкий бес, а дьявол!

В лихие времена
Кровавый бал он правил,
Как полный сатана…

Все так… А вот, однако,

Не знаю почему,
Несчастная собака
Тоскует по нему.

Какою мерой мерить

Судьбу и суть свою?
И почему не верить
Безгрешному зверью?

И что мы, в общем, значим?

Мне черт-те сколько лет —
Ни дачи, ни удачи,
Собаки даже нет.

А вроде жил не праздно,

Не знал без строчки дня,
И не подлец. А разве
Любили так меня?

…Пес лает до упаду —

Хоть кайся, хоть реви,
Хоть сочини балладу
О странностях любви.

72

БАЛЛАДА О БУТКОВЕ

1

В благодатном веке

Без гроша, тишком,
Частию в телеге,
Частию пешком
В Петербург добрался
Юноша Бутков,
И ему достался
Худший из углов.
Жизнь в углах неладна,
Смрад в углах и страх.
Надобно таланта —
Не пропасть в углах.

2

От солдатской доли

Откупившись в долг,
Стал писать в неволе,
Но велик ли толк?
Вроде достоверный
Сочинит рассказ —
“Нет, не Достоевский!.." —
Слышит всякий раз.

3

Не дурак, не лодырь,

Хоть не в меру пил,
Он и впрямь не Федор
Достоевский был.
У того дорога
Из углов крута:
С плаца до острога,
Дальше — в рекрута…
И хотя в падучей
Сотрясалась плоть,
Но ее получше
Охранял господь.

4

Был Бутков напуган,

Нелюдим и зол.
Как за нитки — кукол,
Прототипы вел.
Дело шло не ходко,
И пришли в свой срок
С водкою чахотка,
Госпиталь и морг.

5

Господи, помилуй,

Ну зачем ты дал
Юноше унылый,
Невеликий дар?
Не деля на части,
Весь бы выдал кус —
Без того несчастья
Наводнили Русь.
Дар — не пайка хлеба,
Не для бедняков…
И не узрел неба
Из угла Бутков.

6

Маленький писатель —

Это что за червь?
Ты таких, создатель,
Наплодил зачем?
Где добыть им славы,
Мир перевернуть,
Если сердцем слабы
И таланту чуть?..

72

ТРИ ГОДА

Я тебя зарабатывал кротостью,

И охотою лезть на рожон,
И дурацким хожденьем над пропастью,
Хоть для этого не был рожден.

Я тебя зарабатывал верностью

Стихотворной и просто земной,
И открытостью, и откровенностью,—
Все равно ты была не со мной.

Потому, как в заклятии адовом,

Вдохновляясь и плача зараз,
Я три года тебя зарабатывал —
На четвертый ты только сдалась.

И теперь уж до самой до гибели

Ни за что не расстанусь с тобой,
И плевать, что парнишка из Библии
Страждал дважды по семь за любовь.

То предание ветхозаветное —

Было, не было — не разберем,
И скорее всего и наверное
Там напутали с календарем.

72

СОРОК ЧЕТВЕРТЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС

Сорок четвертый троллейбус

В полдень заполнен на треть.
Стоя у дверцы, проедусь,
Чтоб на тебя посмотреть.

Словно из старости в юность,

Словно бы через кордон,
Еду и зверски волнуюсь,
Чуть забелеет твой дом.

Добрый мой, славный товарищ,

Плоть моя, радость моя,
Ты не меня повторяешь,
Ты продлеваешь меня.

И, как подросток, неловок,

Чту я твое волшебство
Целые пять остановок,
Пять остановок всего.

73

ДОЛГОЛЕТИЕ

В этом веке я не помру.

Так ли, этак — упрямо, тупо
Дотащусь, но зато ему
Своего не подсуну трупа.

Двадцать первый — насквозь чужой,

С крематорием чем-то схожий…
Не приемля его душой,
Подарю ему кости с кожей.

От недоли хоть волком вой,

Только все-таки жить охота.
Потому доползти позволь
До две тыщи первого года.

Мне бессмертье не по плечу,

Потому и шепчу с надсадом: