Владимир Лебедев

Между тем едва ли есть основания говорить не только об «идолопоклонстве», но даже и о подражании как о чем-то существенно важном в портретной живописи Лебедева. Выше была уже сделана попытка выяснить его отношение к традициям импрессионизма. Влияние великих французских живописцев было, быть может, глубже, нежели воздействие системы кубизма, но и оно не заходило за пределы проблем профессионального мастерства; опыт Мане и Ренуара был для Лебедева лишь опытом школы, а не мировоззрением, и — повторяя уже цитированные слова Пунина, — «он использовал этот опыт, чтобы сделаться более совершенным художником». Но весь жизненный материал, обработанный Лебедевым, весь круг его идейно-образных представлений, неразрывно связанных с окружающей современностью, был далек от идей и образов французского искусства. Сказанное можно сформулировать и более категорично: Лебедев не писал «ренуаровских женщин», как это казалось некоторым критикам, и не придавал «ренуаровских черт» своим моделям; он перерабатывал опыт Ренуара (так же, как и Мане), чтобы правдиво и поэтично передать на холсте образы своих современниц.

Следует еще подчеркнуть, что Лебедев не делал так называемых «заказных» портретов. Круг людей, которых писал художник, составляли частью профессиональные натурщицы, частью друзья и знакомые Лебедева, преимущественно из художественной или спортивной среды. Выбор модели никогда не был случайным, хотя его и нельзя объяснить теми или иными предвзятыми намерениями социального или психологического порядка. Предвзятость вообще чужда мышлению Лебедева; создавая образ, он исходил неизменно из живого восприятия натуры. В облике своих будущих персонажей он искал только своеобразия и выразительности, а творческая интуиция помогала ему раскрывать типические черты и характерные приметы переживаемой эпохи.

В обширной серии портретов, написанных Лебедевым в последние предвоенные годы, нетрудно заметить две раздельные, хотя и одновременные струи, бегущие параллельно и не смешивающиеся друг с другом; в них воплотились две стороны дарования художника — его интимный лиризм и его сатирическая ирония.

Известно, как трудно давались Лебедеву положительные образы и насколько подчас невозможно было ему совладать со своим темпераментом сатирика. Можно предположить, что обращение к портретной живописи было в значительной степени вызвано стремлением найти в окружающей действительности прочную опору жизнеутверждающему чувству и социальному оптимизму художника. Он хотел показать, что его современницы достойны восхищения и восторженного любования.

В самом деле, легко указать ряд портретов, в которые Лебедев вложил всю силу своего лирического чувства. Вместе с тем он оставался далек от идеализации натуры, в его моделях нет ничего нарочито эффектного.

Он писал большею частью девушек и женщин, милых своей молодостью и свежестью. Мир душевных переживаний героинь художника обычно несложен, чужд надрыва и какой-либо патетики, далек от драматических конфликтов и не дает повода для глубоких психологических обобщений. Лебедев, впрочем, и не претендовал на психологические глубины. Он желал лишь передать поэтическое очарование своей модели, ее пленительную женственность и трогательную девическую грацию.

Было бы, однако, неверным считать лебедевские портреты внепсихологичными. В каждом из них есть тонкая характеристика модели, хотя типическое в облике изображенной женщины почти всегда подчеркнуто сильнее, нежели индивидуальное. Лишь в сравнительно немногих работах, где портретированы люди с творческим дарованием и сильной индивидуальностью, характеристика становится более глубокой, разносторонней и сложной. В изощренном искусстве Лебедева нашлись выразительные средства, чтобы передать энергию и творческое горение скульптора С. Д. Лебедевой, утонченность и одухотворенность художницы Т. В. Шишмарёвой.

К тому же лирическому циклу должны быть отнесены довольно многочисленные живописные этюды обнаженного женского тела, выполненные Лебедевым в 1936–1940 годах.

По своей художественной проблематике они, в сущности, ничем не отличаются от портретов. Работая над этюдами, художник пользовался теми же композиционно-пространственными и колористическими приемами, руководствовался теми же принципами живописного обобщения, ставил и решал ту же задачу правдивого воссоздания и поэтического истолкования натуры. Каждой из натурщиц дана проницательная портретная характеристика. Следует лишь подчеркнуть, что именно здесь, в натурных этюдах, реалистический метод художника достигает своих вершин.