Владимир Ост. Роман

– Объясняю. И с большим удовольствием. Вованище, завтра ты должен явиться по известному тебе адресу на фирму «Граунд плюс». Мы втроем выступаем в качестве посредников в продаже вот этой самой Махрепякиной квартиры. Он накинет сверху той цены, которую дал за нее, шесть штук, и я так думаю, она улетит за эти деньги за сутки. Но это будет потом. А завтра на фирме, значит, подпишем эксклюзивный договор о продаже этой хаты – только через фирму, и только при уплате дополнительных комиссионных трем людям: мне, тебе и Гришане. Как обычным маклерам. А чтобы он не передумал выполнять договор, мы отдельным пунктом в этот же договор вобьем неустойку за отказ от сделки – все те же шесть штук. В общем, все будет официально и невинно. Да, ну и соответственно, перед тем как он подпишет, мы прям там, на фирме должны отдать ему фото.

– И пленку, – вставил Григорий. – Он сказал, без пленки никакого договора не будет.

– Гм, да, – сказал Василий. – Вот насчет пленки придется что-то придумать. Потому пленки на самом деле у меня уже нет.

– А где она? – спросил Хлобыстин.

– Я ее продал в одно агентство. Вернее, даже не в агентство, а так, одному хмырю, который друг моего кента из фотоагентства.

– Зачем? – Григорий был ошарашен.

– Это у нас в России нигде печатать не будут, не волнуйся.

– А приколько было бы, чтобы все-таки напечатали, – сузив глаза, вставил свое суждение Осташов.

Хлобыстин посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Василия.

– На хрена ты пленку продал?! – Григорий перешел на повышенный тон.

– Денег немножко откусил.

– И сколько?

– Сто пятьдесят американских президентов. На полу такие деньги не валяются.

– А мы за нее должны были шесть штук срубить.

– Да не гони ты волну, Гриша. Уладим мы все с Махрепякой, чего ты разорался. Карточку мы одну ему дали, а другая-то все равно у меня.

– Знаешь, что я тебе скажу, Вась? – Григорий был вне себя. – Ты по жизни такой же раздолбай, как и… – Он посмотрел на кислую физиономию Осташова, по которой нельзя было наверняка определить, слушает ли он сейчас и понимает ли, о чем речь. – Послал же бог дружбанов! – Хлобыстин резко повернулся и пошел к арке, что выводила на Малый Трехсвятительский.

– Все. Пока, – сказал он на ходу.

– Гриш! Ну ты чего? – крикнул вдогонку Наводничий. – Ладно, давай. Завтра, как договорились, в одиннадцать – на фирме.

Глава 33. На скорость пули это не влияет

– Привет, Галка, присаживайся, – сказал Ребунков из растворенной задней двери громадного черного «Мерседеса».

– Привет, – ответила Галина с тротуара. – Как дела, Кирюш? – Она села в машину, следя за тем, чтобы ее расстегнутое синее пальто, а под ним синий деловой костюм не помялись. – У тебя же вроде бы другая машина всегда была.

– Да, «бэха». Она и сейчас есть, – Ребунков выставил по центру сорочки узел свободно висящего на его шее коричневого галстука и одернул малинового цвета пиджак. – Но этот «мерин» тоже ничего, да?

– Скажешь – «ничего». Шикарный!

– Не столько шикарный, сколько бронированный. Друзья вот советуют на нем ездить. А ты с этими моими друзьями не знакома же, по-моему? Знакомьтесь.

С передних кресел назад обернулись двое мужчин. С пассажирского на Галину смотрел брюнет в темном пиджаке и с безукоризненно завязанным желтым галстуком. Он был среднего телосложения, с очень спокойным взглядом – казалось, для него весь мир вокруг был аквариумом, предназначенным лишь для того, чтобы этот господин мог, глядя на подводных обитателей, расслабиться после трудового дня – вот он и расслаблялся, отстраненно, но внимательно наблюдая за поведением окружающих. Второй – тот, что сидел за рулем, – был, наоборот, светловолосым мордоворотом в кожаной куртке, в его глазах читалось желание вмешаться во все события жизни.

– Это Галя, подруга дней моих далеких. Так, а это вот моя правая рука, Рома, – Кирилл показал на тихого брюнета, но тот уставился не на Галину, а на самого Ребункова. – Для тебя, Галь, он Роман Витольдович, – поправился Кирилл, и только после этого брюнет перевел взгляд на Галину и сказал безразличным тоном: «Очень приятно». – И вот – Миша, Михаил… э-э… – Ребунков указал на здоровяка за рулем, который улыбнулся и сказал: «Да можно просто – Миша».

– А юрист и другие нужные люди – там, за нами, – сказал Кирилл, показав большим пальцем назад. Галина обернулась и увидела позади крупный черный джип.

– Ну, поехали, – скомандовал Ребунков.

«Мерседес» отчалил от тротуара на Семеновской площади и стал разворачиваться через трамвайные пути. За окном мелькнул кинотеатр «Родина», затем автомобиль свернул направо, на Вельяминовскую. За «Мерседесом» неотрывно следовал джип.

– Кхе, не нравится мне эта тачка, – сказал Кирилл, шлепнув рукой по креслу. – Мрачная. Как будто на чьи-то похороны собрался.

– Да нормалек тачила, чего ты? – сказал Михаил.

– Не знаю. Может, перекрасить этот «мерс»? Как считаешь, Ром, – Ребунков посмотрел на костюм Галины, – если в темно-синий хотя бы, а?

– На скорость пули это не влияет, – бесстрастно ответил Роман Витольдович.